— Не только. Ковры даже персидские не жалеем, Сервизы посудные. Между прочим, если Романыч по вашему району ездит, то и дефицитные товары вашему населению достаются. А вы изволите недовольство выражать, — директор засмеялся.

— Да нет… Мы вовсе не против, чтобы он по нашим селам ездил, — Голубев решил повернуть разговор по-другому. — Пусть, как говорится, на здоровье ездит. Позвонил не из-за этого. Думал, проходимец какой объявился. А поскольку это ваш передовик труда, ничего против не имеем. У нас сырья хватит, а вот со штатом заготовителей слабовато. Старики на пенсию уходят, молодежь нынче калачом в заготовители не затянешь.

— У нас такая же штука. Инвалиды, в основном, выручают.

В кабинет без стука вошел Антон Бирюков, ожидающе остановился у стола. Голубев еще с минуту проговорил с директором об общих трудностях в работе и положил трубку. Антон кивнул на телефон, спросил:

— Кажется, председателя райпотребсоюза изображал?

Для пользы дела могу изобразив министра финансов, — весело ответил Слава. — Понижаешь, утро вечера мудренее. Отыскал загадочного однорукого заготовителя… — лицо Голубева неожиданно потемнело. — Знаешь, Антон… звонила из Березовки Терехина, толком я не успел понять — междугородная перебила. Но, кажется, мальчишки что-то отмочили там…

— Что они могли отмочить? — насторожился Бирюков.

— Отомкнули как-то лодку Гайдамачихи, уплыли на остров. Когда возвращались, старуха их встретила… Что произошло, не понял, но, по-моему, они в старуху выстрелили…

Антон устало опустился на стул и рывком снял телефонную трубку.

15. «Прощание славянки»

Сидящий в корме лодки Сергей увидел Гайдамачиху одновременно с выскочившим на берег Димкой. Первым желанием его при этом было: оттолкнуть лодку от берега и снова уплыть на остров или в камыши. Он уже уперся было веслом в дно озера, но Димка, выставив перед собою ружье, замер перед приближающейся, как баба Яга, старухой, словно загипнотизированный. Сергей, увидев это, выскочил из лодки и как ни в чем не бывало, пожалуй, только чуть радостнее, чем следовало бы, крикнул:

— Здрасьте, бабушка!

Старуха остановилась, и тотчас, как по команде, замерла собака, с оскаленными зубами и высунутым языком бежавшая перед нею. Гайдамачиха исподлобья подслеповатыми глазами посмотрела на мальчишек, кивнула головой, будто клюнула носом, и совершенно неожиданно заговорила приветливым старческим голосом:

— Здравствуйте, внучики, здравствуйте. Рыбалить плавали?… Бог вам в помощь. Хорош ли улов?

— Слава богу, ничего… — подстраиваясь под старуху, ответил Сергей и, опасливо покосившись на щерящего зубы Ходю, показал в лодку, — Щуку, бабушка, поймали громадную, как акула.

Старуха, подметая длинной юбкой песок, подсеменила к лодке, с интересом уставилась на щуку.

— Поди, у острова словили?

— Ага, у острова, у острова, бабушка, — зачастил обретший кое-как дар речи Димка.

— Там испокон веков крупные щуки водятся. Супруг мой, Петр Григорьевич, царство ему небесное, не к ночи будь помянут, — Гайдамачиха торопливо перекрестилась, — еще крупнее этой бывало привозил с острова. Да и сама я, помоложе годами будучи, любила там рыбалить. Лодочку для целей этих держала, плотник Серапионыч ее ремонтировал… Теперь же совсем здоровье кончается. И лодочка какой уж год починки не видит, решето-решетом стала… — Гайдамачиха посмотрела на мальчишек. — Вы, миленькие, на ней больше не плавайте. Утонете по своей вине, а родители ваши положат грех на мою душу. Жить мне мало осталось, не успею перед богом отмолиться.

— Мы, бабушка, не утонем. Мы, как рыбы… — начал Сергей, но Гайдамачиха перебила его: