Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

— По-моему, всё и все должны быть видны. А для этого надо наблюдать. Одно без другого никак.

— Но кому нужно, чтоб за ним все время наблюдали?

— Мне нужно. Я хочу, чтоб меня видели. Я хочу доказательств того, что существую.

— Мэй.

— И у большинства так же. Большинство людей променяли бы всё, что знают, всех, кого знают, весь мир отдали бы за то, чтоб их видели, чтоб их признавали, чтоб их даже, может, запомнили. Мы все понимаем, что умрем. Мы все понимаем, что мир огромен, а мы крохотны. И нам остается лишь надеяться, что нас увидят или услышат, хотя бы на миг.

— Но Мэй. Мы ведь с тобой видели животных в аквариуме, да? Мы видели, как их пожрала эта тварь, как она обратила их во прах. Ты не понимаешь? Все, что погружается в этот аквариум, к этой твари, к вот этой твари, ждет та же судьба.

— Ну и чего конкретно ты от меня хочешь?

— Чтобы на пике просмотров ты зачитала это обращение.

Он протянул Мэй бумажку, на которой кривыми, сплошь заглавными буквами значился список требований под заголовком «Права человека в цифровую эпоху». Мэй проглядела список, взглядом выхватив пассажи: «Мы все имеем право на анонимность», «Не всякую человеческую деятельность можно измерить», «Неустанная добыча данных ради количественной оценки любого человеческого поступка убивает подлинное понимание», «Границы между публичным и частным ненарушимы». Последняя строка была написана красными чернилами: «Мы все имеем право исчезнуть».

— И ты хочешь, чтобы я зачитала это зрителям?

— Да, — ответил Кальден, и глаза у него горели безумным огнем.

— А потом что?

— Я придумал план, мы с тобой разберем это все на запчасти шаг за шагом. Мэй, я знаю все, что здесь происходило, и тут полно было разного — даже безнадежный слепец, если узнает, поймет, что «Сферу» надо уничтожить. Мне удастся, я тебе точно говорю. Я один на это способен, но мне нужна твоя помощь.

— А потом?

— А потом мы с тобой куда-нибудь уедем. У меня куча идей. Мы испаримся. Пешком в Тибет. На мотоциклах по монгольским степям. Сами построим яхту и поплывем вокруг света.

Мэй все это вообразила. Вообразила, как разгромят «Сферу», распродадут со скандалом, тринадцать тысяч человек лишатся работы, чужаки заполонят кампус, искромсают его, превратят в колледж, или торговый центр, или что похуже. Наконец, вообразила жизнь на яхте с этим человеком, как они плывут вокруг света, без руля и ветрил, но, подумав об этом, увидела только тех двоих на барже, с которыми повстречалась много месяцев назад. Посреди Залива, в одиночестве, живут под брезентом, пьют вино из бумажных стаканчиков, сочиняют имена тюленям, предаются воспоминаниям о пожарах на островах.

И тогда Мэй поняла, как нужно поступить.

— Кальден, ты уверен, что нас не подслушивают?

— Конечно.

— Ладно, хорошо. Это хорошо. Теперь мне все ясно.

Книга III

ТАК БЛИЗКО ПОДОБРАЛАСЬ к апокалипсису — до сих пор дрожь пробирает. Да, Мэй предотвратила конец света, сама не подозревала, что она такая храбрая, но и теперь, много месяцев спустя, нервы у нее все еще истрепаны. А если бы Кальден не обратился к ней в тот день? А если бы он ей не открылся? А если бы взялся за дело сам или, того хуже, доверил свою тайну кому-нибудь другому? Не такому цельному человеку? Не такому сильному, не такому решительному, не такому верному?