Плененные - Кай Майер (2019)

– Аура? Вряд ли. Я бросил ее тогда, оставил одну с ребенком и с ее рехнувшейся мамашей. И когда мы снова встретились в Испании десять лет назад, мне не показалось, что она… – Он на мгновение закусил губу, подыскивая слова. – У нее был этот Константин. А у меня Каризма. Кроме того, я был Великим магистром ордена тамплиеров. Какая разница, что было когда-то между нами. – Поколебавшись, Джиллиан добавил: – Я, правда, надеюсь, она с ним счастлива.

– Они с Константином давно уже не вместе, – ответил Джиан. – Он ездит по Европе и исследует готические соборы, а она… – Он замолчал, глядя на пар, поднимавшийся из кофейника. – Она занимается тем же, что и всегда. Ты сам знаешь.

Джиллиан молча сжал губы.

– Что с тобой? – спросил Джиан.

– Я уже несколько лет как перестал быть тамплиером. Каризма с незапамятных времен была единственной женщиной в ордене, а теперь она у них Великий магистр.

Их связь зародилась как плотская – как раз тогда, когда обстоятельства требовали подавлять плотские желания. Она была своеобразным протестом против власти ордена, и вдруг они сами стали этой властью. Они положили конец средневековому кодексу поведения тамплиеров, но одновременно, сами того не подозревая, разрушили основу своих отношений. Несколько лет назад Джиллиан вышел из ордена и уехал. Он снова отвернулся от человека, которого когда-то любил.

– И что ты делал с тех пор?

Джиан наливал кипящую воду в кофейное ситечко.

– Я был в Венеции в основном. Помнишь дворец Ласкари, куда я привез тогда вас с Тесс, после бегства из замка?

– Там был на входе дверной молоток в виде дракона, – улыбнулся Джиан.

– После смерти Ласкари дворец отошел какому-то фонду, но реальным владельцем был орден. Здание пустовало, и я стал в нем жить. Точнее, в двух из тридцати, что ли, комнат. Остальные так и остались пустовать. Стены там сырые, и крыша протекает. Но мне там нравилось, к тому же я многим обязан Ласкари.

Джиллиан умолчал о том, чем зарабатывал на жизнь. По-настоящему хорошо он умел лишь одно, и это занятие неплохо кормило его и в Вене, и в других местах. Уже вскоре по прибытии в Венецию он убедился, что не утратил былых навыков. Но теперь он стал осторожнее в выборе клиентов.

Тем больше он бесился от мысли, что врагам его явно выдал один из этих самых клиентов. С тех пор как к нему вернулась способность мыслить, он безостановочно ломал голову над тем, как это случилось. Он взял заказ – ничего необычного. На человека, который к нему обратился, ему уже случалось работать. Этот тип был лишь подставным лицом, передававшим поручения и конверты. Скорее всего, это не он расставил Джиллиану сети, а тот, кто стоял за ним.

Последним ясным его воспоминанием был вечер на острове Маццорбо в венецианской лагуне, на набережной напротив соседнего острова Бурано. Вот вдали показался человек, который должен был стать его жертвой. Потом за спиной послышались шаги – и дальше провал.

На этом закончилось его прошлое, а настоящее началось лишь сегодня утром, в мастерской сына. Между этими двумя пунктами лишь тьма и невыносимое унижение. Кто-то дорого поплатится за то, что произошло.

Джиан спросил, не подлить ли ему горячего кофе.

Уже второй раз.

– Что? Нет, спасибо. Послушай, Джиан, я…

– Ты хочешь отправиться в путь как можно скорее. Знаю.

Джиллиан вслушивался в интонацию сына, ища в ней упрек.

Но Джиан казался даже слишком спокойным.

– Я должен вернуться в Венецию.

– Ты правда думаешь, что месть поможет? – спросил Джиан, облокотившись на подоконник. – Что все снова станет на свои места?

Джиллиан глубоко вдохнул. Аромат кофе заполнял теперь всю мастерскую.

– Я кое-кого убью за это, – сказал он спокойно. – Тогда и узнаю, помогло или нет.

Глава 24