Плененные - Кай Майер (2019)

– Я ищу Софию. – На мгновение голос ее дрогнул, но она овладела собой. – Дома ее нет, а варьете в это время закрыто.

– Если уж и вы не знаете, где она… Я-то и подавно понятия не имею. – Северин закрыл за ней входную дверь. – Здесь, во дворце, ее точно нет.

– А где еще можно ее поискать?

Северин снял очки, достал салфетку и принялся протирать маленькие круглые стекла. Черная родинка у него на лбу казалась третьим глазом.

– Она нам не докладывает о своих перемещениях. Мой брат и его жена не желают ничего знать о том, как живет София.

– А вы?

– Я не испытываю к Софии такой патологической ненависти, как они, если вы об этом. Но и я не могу ничего о ней рассказать. Это уж к ней самой.

– Я не затем пришла, чтобы расспрашивать о Софии. Мне просто нужно ее найти.

– Неужто она вам так быстро дала отставку? – Глаза его, казалось, блеснули, когда он надевал очки – а может, это просто свет лампы преломился в стекле. – Обычно ее связи длятся не меньше недели.

Аура не стала возмущаться: ей было все равно, что он о ней думает.

– Мы с Софией знакомые, не более того.

– Меня это в любом случае не касается.

Она перевела глаза на искалеченные руки и лицо деревянной фигуры. Северин перехватил ее взгляд и обернулся:

– Чудовищная безвкусица, вы не находите?

– А что случилось с ее глазами?

– Это было, видимо, задолго до моего рождения – никто из нас не видел ее в другом состоянии. Опережая ваш вопрос: нет, никто в нашей семье не находит эту жуткую штуковину красивой. Но она – неотъемлемая часть этого дома, как и многое другое, от чего любой человек со вкусом и пониманием с радостью бы отказался. – Он рассмеялся. – Как, например, от моей невестки, которая сейчас наверняка потягивает четвертую с момента пробуждения рюмку коньяка, и ей даже в голову не придет пойти и открыть дверь. Хотя она не хуже меня знает, что у Якуба сегодня выходной, а горничные в это время уходят за покупками.

– Вы очень откровенны.

Северин пожал плечами:

– Вы провели с нами вечер, фрау Инститорис. Уверен, вы в первые пять минут заметили, что Эстелла невыносима, а мой братец Лудовико – слабак, не способный противостоять ее властной натуре.

Аура оглядела холл, посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. Никого.

– Скажем так, у меня не возникло ощущения, что все присутствующие особенно привязаны друг к другу.

– Ну, Адам обожает свою сестру Оду, – возразил Северин. – Не за ее острый ум, разумеется. И, должен признаться, я отношусь к ним обоим с симпатией. Адам – талантливый скульптор.

– Я видела его мастерскую.

– Просто безобразие, что такие шедевры гниют там, на чердаке, а не выставляются публично.

Постепенно Аура поняла, как найти к нему подход.

– Вы, конечно, в этом разбираетесь. Вы ведь и сами художник.

– Мое увлечение – сложные механизмы.

– Вы сказали, что часов больше не конструируете. Чем же вы занимаетесь?

Теперь Северин посмотрел на нее внимательнее:

– Я ищу то, что вы уже нашли, фрау Инститорис. – Он слегка наклонил голову и поглядел на нее поверх очков. – О бессмертии мечтают не только люди, но и механизмы. В особенности часовые. С того момента, как в двенадцатом веке появились первые механические часы, предпринимались попытки изобрести механизм, который никогда не останавливается. Это не так уж далеко от того, чем занимаетесь вы, алхимики.

– Вам известна моя фамилия? – спросила Аура. – Откуда вы знаете, кто я такая?

Он почесал правый бакенбард: