Геном - А. Риддл (2020)

Они собрались в небольшом отсеке для инструктажа за пилотской кабиной. За столиком стоял подполковник сухопутных войск, по обе стороны от него – майор и мастер-сержант.

– Мистер Хьюз, я – подполковник Натан Эндрюс. Мне необходимо знать, с чем мы можем столкнуться.

Дезмонд объяснил. Подполковник в изумлении покачал головой.

– Сэр, – продолжил Дезмонд, – я подозреваю, что вашим людям при выполнении задачи придется вступить в бой. Но случится это – я уверен – не на следующей остановке.

* * *

Самолет приземлился в аэропорту имени Уилла Роджерса в Оклахома-Сити, где их ждали дополнительные войсковые подкрепления на боевых машинах в количестве, достаточном для небольшой войны.

Дезмонд с Уордом сошли по трапу. Солнце поднималось над горизонтом, прохладный воздух начала декабря остужал кожу. Изо рта Дезмонда вырвалось облачко белого пара.

Солдаты расступились, пропуская прибывших к внедорожникам.

– Тут с вами кое-кто желает встретиться, – сказал Уорд.

Дезмонд мысленно предположил, что их зовут на очередное совещание. Он ошибался.

Дверца машины во главе колонны открылась, и Дезмонд застыл на месте как вкопанный.

Голубые глаза Эйвери ярко сияли на фоне бледного рассвета. Она была одета в камуфляж без знаков различия и шевронов, бронезащита покрывала торс и ноги, из-за плеча, как меч средневекового воина, торчал ствол автоматической винтовки.

Девушка не улыбалась. Она смотрела на прибывшего, ожидая его реакции, лицо-маска – как плотина, едва сдерживающая паводок. Ощущение по сравнению с их встречей на «Кентаро Мару» было совсем другим, на корабле он понятия не имел, кто перед ним. Теперь же он знал ее всю до кончиков пальцев и даже тех частей тела, что были скрыты от посторонних взоров. Девушка отличалась недюжинной отвагой и силой. Но главное – она была той, кого он когда-то любил. И продолжал любить.

Дезмонд разом вспомнил все их встречи – как нес ее обмякшую по лестнице в квартиру, моменты совместного счастья. Лицо Дезмонда, видимо, выдало его чувства, потому что Эйвери заморгала, выдохнула и улыбнулась облегченно и радостно. Плечи девушки обмякли, словно с них свалился тяжелый груз.

Дезмонд двинулся ей навстречу, не зная, что предпринять в следующую минуту. Обнять? Поздороваться за руку? Просто сказать пару слов? Поцеловать? Солдатня могла отреагировать на амурные излияния свистом и улюлюканьем.

А как же Пейтон?

Стоило ему о ней подумать, как в следующем после Эйвери «субурбане» открылись двери, и наружу вышли две женщины. Они были зеркальным отражением друг друга, только одна моложе, а другая старше. Справа – Пейтон, слева – Лин.

В отличие от Эйвери, лицо Пейтон не напоминало застывшую маску. Она улыбнулась Дезмонду, ее глаза наполнились влагой. Его взор тоже затуманился, Дезмонд прищурился, стараясь удержать слезы. Месяц назад на борту «Боксера» они поклялись друг другу: если выживут, то начнут жизнь заново, вместе. В тот момент он абсолютно не сомневался в своих желаниях. Сейчас такой уверенности не было. Он как бы заново открыл для себя Эйвери и не мог просто махнуть на нее рукой.

В свете раннего утра, в жестоком краю, где прошли его детство и отрочество, на некотором расстоянии друг от друга, как ограничители, не дающие упасть книгам на полке, стояли две женщины. Аналогия в точности отвечала ситуации: Пейтон служила для него жизненным якорем вне «Китиона», Эйвери – отдушиной и спасательным кругом внутри ордена. Он мог бы простоять здесь хоть тысячу лет, раздумывая, к кому из них первой подойти. Женщины относились к разным категориям, словно две беспримерные, несравнимые природные стихии, – и обе в равной степени неудержимо тянули к себе.