Я буду в маске - Ксения Каретникова (2020)

Жанка вернула себе свой обычный цвет лица, фыркнула и даже отодвинула стакан и булочки так, будто бы мои слова испортили ей аппетит.

— Гад, ну какой же гад! — сказала она громко. Очень громко. Люди, обедавшие по соседству, это услышали и удивленно уставились на нас.

— Почему гад? — поинтересовалась я.

— Потому, — отмахнулась она и тут же поспешила сменить тему: — Это было во-первых, а что во-вторых?

Вот теперь растерялась я. От удивления. Я столько дней ждала, что мое любопытство будет удовлетворено, а тут такой облом.

— Нет, Жанночка, сначала ты мне расскажешь, почему этот Яр гад, а уж потом я расскажу тебе про свое "во-вторых", — настойчиво произнесла я, пригрозив подруге пальцем. — Я уже устала от твоей скрытности и недоговоренности… Подруга я тебе или где?

— Подруга, — согласилась Жанка со вздохом. Потом огляделась, пожевала губы и сказала то, что я меньше всего ожидала услышать: — Я беременна.

— Что? — пискнула я.

— Беременна я.

Я замерла с открытым ртом, внимательно приглядываясь к подруге. Шутит? Врет? Да не, как этим можно шутить? Так что Жанна не врала. И не шутила. Н-да, вот теперь я прекрасно понимала, почему моя ненормальная подруга ушла в себя.

Мой взгляд рефлекторно спустился на ее живот, а губы тихо спросили:

— Ты уверена?

Жанка опять фыркнула, посмотрела в окно.

— Сделав первый тест, была совсем не уверена. Все-таки бывает, что они ошибаются, — ответила она, что-то пристально разглядывая в окне. — Сделав второй и третий, которые показали положительный результат, все равно сомневалась. Но добрый доктор сказал мне, что тесты не ошиблись. Шесть недель, — подружка повернулась ко мне и растянула рот в нелепой улыбке.

— Ты была у доктора? — удивилась я еще больше.

— Конечно, была, — как-то брезгливо ответила Жанка. — Это, знаешь ли, алкоголем и травками не лечится.

— Ты… ты сделала… — я не успела задать вопрос, Жанка поняла, что я хочу спросить и опередила меня ответом:

— Нет. У меня еще есть время, чтобы подумать.

Не знаю почему, но я облегченно выдохнула. Хотя, нет, знаю. Когда-то я сама для себя решила, что если со мной случится нечто подобное, радикальных мер предпринимать я не буду. Нет, я не была шибко верующей, чтобы называть избавление от ребёнка грехом. Просто я считала, что все, что с нами случается, случается не просто так. И это нужно принять.

Но так думаю я. Жанна имеет право думать иначе.

— А Яр гад, потому что отец ребенка? — предположила я.

— Да… И он мне не поверил, — грустно ответила Жана.

— Тому, что ты беременна, или тому, что он отец?

— Яр не поверил ни первому, ни второму. Сказал: я же не знаю, с кем и чем ты занимаешься вне клуба.

Обида и досада за подругу прожгли грудь. Однако разум твердил кое-что, из-за чего я была вынуждена тихо признать следующее:

— И, согласись, его можно понять…

— Можно, — опустив глаза, сказала Жанка. — Но от этого только больней и сложней… Ты бы знала, как трудно мне было сказать Яру, что я беременна. А услышав такой ответ, я готова была сквозь землю провалиться. И больше никогда оттуда не возвращаться, — Жанна все-таки придвинула к себе чай и сделала большой глоток. — Дашка, я чуть такое не натворила…

— Какое? — испугалась я.

— Такое… Вспоминать страшно, а говорить стыдно… — Жанна посмотрела мне прямо в глаза. А я в слегка влажных глазах напротив будто бы увидела самую жуткую картину того, что чуть не натворила моя собеседница.

- И не надо, — сказала я и взяла подругу за руку.

Жанка вдруг сказала:

— Тебе большое спасибо за звонки и смски, именно они заставили меня немного прийти в себя.

Я улыбнулась, погладила руку художницы: