Я буду в маске - Ксения Каретникова (2020)

— Клиент один презентовал, — ответила Жанка. — Я ему баннер делала для магазина элитного алкоголя, а он вчера заехал, расплатился и ящик коньяка вдобавок привёз.

— Хороший клиент, — кивнул Лев. — Он достоин того, что бы за него выпить, — предложил он, вытянув руку с коньяком, предлагая нам чокнуться. Мы чокнулись, выпили по глотку, и Лев, вытягивая другую руку, предложил: — Закусывайте, девчонки.

Мы с Жанкой съели по дольке лимона.

— Даша, поухаживаешь за мной, а то руки заняты, — попросил Лев, кивая на тарелку в своей руке. Я улыбнулась, взяла дольку и скормила ее Льву. Лев, прожевав лимон, сказал:

— Как вкусно из твоих рук, спасибо. Вот только сладости не хватает…

— Хочешь конфетку?

— Губы твои слаще любых конфет… — шепнул он мне на ушко.

Я опять улыбнулась и потянулась губами к устам Льва. Запечатлела на них мимолетный, но жаркий поцелуй.

— Так сладко? — кокетливо спросила я.

— Очень, — ответил он.

— Какая прелесть, — подала голос Жанка. — Наблюдать за вами — сплошное мимимишное удовольствие.

— Ты ерничаешь? — приподнимая брови, лукаво поинтересовался у неё Лев.

— Нет. Я вам завидую, — широко улыбнулась Жанка.

— Я так и подумал.

— Ладно, давайте отвлечемся от ваших нежностей, — предложила моя подруга. — Хочу, чтобы взглянули на мои новые картины.

Лев заинтересовано кивнул, поставил тарелку на стол, и Жанка проводила нас к противоположной стене, где сейчас наблюдалось самое большое скопление народа. Это стена Жанкиной славы, как она сама её называла. Данное место в большой проходной комнате художница чтила, как наши бабушки полки с иконами. Тут всегда идеальный порядок, ни единой пылинки и много искусственного света. Картины, висевшие на стене, освещались сразу несколькими источниками света — и с пола, и с потолка, и с боковых стен.

У этой Жанкиной персональной мини-выставки явно проглядывалась общая тематика — животные. Их художница использовала на всех представленных картинах: и в качестве "главных персонажей", и в качестве второстепенных, или же как фон.

Большинство из выставленных работ я уже видела, так как часто бываю у Жанки в гостях. Но были и совершенно новые работы. У одной из таких новинок мы с Майским одновременно замерли, пристально ее рассматривая.

На картине в профиль была изображена темноволосая, обнаженная девушка… Но все ее женские прелести скрывались от посторонних глаз, их прятали когтистые лапы огнегривого льва, который с грозным рыком, изображенным в анфас, крепко обнимал девушку. У льва были темно-карие, пронзительные глаза и слегка очеловеченные черты морды… А вот девушка, находившаяся в объятиях зверя, чем-то походила на меня — форма носа, губы, скулы…

— Ну как вам? — услышали мы тоненький Жанкин голосок, и она тут же встала между нами, взяв нас под руки. — Эту картину я назвала "Царский дар".

Я посмотрела на Жанку, задавая немой вопрос. Она, поступив глазки, кивнула.

— Жана, а ты продаешь свои работы? — не отводя взгляда от картины, поинтересовался Лев.

— А что?

— Я хочу купить у тебя эту картину, — указал он рукой на "Царский дар".

— Так бери, даром, — махнула Жана рукой.

— Нет уж. Любой труд должен быть оплачен. Особенно такой, — он сделал шаг к картине, полминуты задумчиво в нее вглядывался и вынес приятный автору вердикт: — Очень красиво.

— Спасибо, — ответила Жанка и отошла от нас к столу.