Таинственная река - Деннис Лихэйн (2004)

Вот уже больше года он ни с кем не говорил о Лорен — ни со своими родителями, ни со своими приятелями, ни даже с полицейским психологом, — хотя начальник однажды вскользь упомянул о том, что Лорен уехала, после чего эта новость стала известна всему участку. Но вот теперь перед ним сидела Аннабет, практически незнакомая ему женщина, сама переживающая утрату и проявляющая интерес к утрате, понесенной им; желающая узнать о ней, а может, разделить с ним боль или подарить ему какое-то иное облегчение, но для этого ей надо знать суть дела — сейчас Шону казалось, что в этом не было ничего особенного.

— Моя жена — помощник режиссера, — начал он, стараясь сдерживать себя и говорить спокойно. — Их разъездная труппа гастролирует в разных местах, понимаете. Со спектаклем «Король танца» они в прошлом году объехали всю страну — постановка моей жены. Это такая особая работа. Сейчас она работает над новой вещью — «Анни, бери свой пистолет», кажется, так называется. Я не уверен, что не путаю. Но дело не в этом, сейчас они повторяют свое турне. Мы были с ней странной парой. Я имею ввиду то, чем мы занимались, более разные занятия трудно себе даже представить, верно?

— Но вы любили ее? — спросила Аннабет.

Он утвердительно кивнул.

— Да. И все еще люблю. — Он глубоко вдохнул, откинулся на спинку стула, а затем сделал долгий выдох. — Ну, а этот парень, на которого я повесил штраф, он был… — У Шона пересохло во рту, он завертел головой, вдруг почувствовав жгучее желание вскочить с этого порога и бежать ко всем чертям прочь от этого дома.

— Он был вашим соперником? — спросила после паузы Аннабет, подобрав наконец слово, которое, по ее мнению, было бы в данной ситуации наиболее мягким и тактичным.

Шон взял из пачки сигарету, зажег ее и затянувшись, утвердительно кивнул.

— Вы нашли абсолютно точное слово. Да, именно им он и был. Соперником. И нам с женой пришлось в течение некоторого времени без конца выяснять отношения, а это, как вы понимаете, грязные дрязги и нервотрепка. Тогда мы немного времени проводили вместе. А этот… соперник… он форсировал свои отношения с ней.

— И вам, разумеется, это не понравилось, — сказала Аннабет, и эта ее фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение.

Шон, выкатив от удивления глаза, посмотрел на нее и спросил:

— А вы знаете кого-нибудь, кто пришел бы от этого в восторг?

Взгляд Аннабет стал серьезным; она как бы давала ему понять, что сквозь его сарказм ей видно, насколько неприятна ему эта ситуация, а возможно, ей просто хотелось показать, что лично она не сторонница подобных действий.

— Но вы все равно ее любите.

— Да. И думаю, черт знает почему, что и она меня любит. — Он притушил сигарету о дно пепельницы. — Она постоянно звонит мне. Звонит и ничего не говорит.

— Постойте, она…

— Да именно так, — упредил ее вопрос Шон.

— …звонит вам и не произносит ни слова?

— Да. И такое продолжается почти восемь месяцев.

Аннабет рассмеялась.

— Простите и не обижайтесь, но, скажу вам честно, ничего более странного я в жизни не слышала.

— Да… не спорю, — задумчиво произнес он, глядя на муху, летающую вокруг голой лампочки. — Однажды мне показалось, что она хочет поговорить. Вот я и надеюсь, что такой разговор все-таки состоится.

У него вырвался какой-то вымученный смешок, эхо которого, прозвучавшее и замершее в ночи, смутило его. Некоторое время они сидели молча, курили, прислушиваясь к гудению мухи и наблюдая за ее отчаянными пике на свет.

— А как ее зовут? — первой прервала паузу Аннабет. — Ведь за все время нашего разговора вы ни разу не назвали ее по имени.

— Лорен, — ответил Шон. — Ее зовут Лорен.

Звук ее имени повис на некоторое время в воздухе, как нить паутины, раскачиваемая ветром.

— И вы любите ее со времен вашей юности?

— С первого года в колледже, — уточнил он. — Да… тогда мы оба были почти детьми.