Таинственная река - Деннис Лихэйн (2004)

Так вот, что они делают. Они постоянно бросают тебя. Возможно, не всегда это происходит в физическом смысле. Но в эмоциональном, в духовном? Они никогда не оказываются рядом, когда бывают нужны тебе. И с матерью было то же самое. В то утро, когда полицейские привезли его домой, мать, стоя спиной к нему, готовила завтрак, бубня про себя «Старик Макдоналд», и, нервно улыбаясь, время от времени поглядывала на него из-за плеча, как будто он был в этом доме квартирантом на пансионе, а она хотела убедиться в том, что он уже пришел на кухню.

Она поставила перед ним тарелку с жидкими недожаренными яйцами и пережаренным до хруста беконом, придвинула непропеченные бледные тосты и спросила, хочет ли он апельсинового сока.

— Ма, — спросил Дэйв, — а кто были эти парни? Почему они?..

— Дэйв, — прервала его мать, — ты хочешь апельсинового сока? Не слышу?

— Да, хочу. Послушай, ма. Я так и не понимаю, зачем они взяли…

— Вот твой сок. — Она поставила пакет перед ним. — Ешь свой завтрак, а мне надо… — Она, покачивая телом, развела руками, показывая на стены кухни, но он так и не понял, что она намерена делать. — Мне надо… выстирать твою одежду. Вот… а потом… послушай, Дэйв? Мы можем пойти в кино. Как ты, согласен?

Дэйв посмотрел на мать, посмотрел в надежде найти в ней то, что он ожидал, что помогло бы ему раскрыть рот и рассказать ей все, рассказать об этой машине, и доме в лесу, и о запахе лосьона после бритья, которым разило от того толстого дядьки. А вместо этого он увидел лицо, к которому было «приклеено» выражение радостной озабоченности. Обычно такое выражение лица появлялось у матери, когда она, готовясь исчезнуть из дому вечером в пятницу, обдумывала, во что бы такое вырядиться, чтобы выглядеть попривлекательней — смесь отчаяния и надежды.

Дэйв склонился над яичницей. Он слышал, как мать, выйдя из кухни и топая ногами по прихожей, снова забубнила «Старик Макдоналд».

Вот и сейчас, стоя во дворе с саднящими фалангами пальцев, он словно слышал, как она произносит эти два слова. У старика Макдоналда была ферма, на которой все было в идеальном порядке. Все делалось как надо, сеялось, выращивалось, созревало, собирался урожай — все шло как по маслу. Все были довольны, даже куры, цыплята и коровы. Никто не испытывал желания поговорить о чем-нибудь или обсудить что-нибудь, поскольку ничего плохого не происходило и никто не имел никаких секретов, поскольку секреты приносят одни несчастья людям, тем людям, которые не едят яиц с этой фермы; людям, которые залезают в машины, откуда пахнет яблоками, где сидят странные мужчины; людям, которые пропадают вместе с этими мужчинами на четыре дня, а потом, вернувшись домой, узнают, что все, кого они знали, тоже пропали, а вместо них появились их двойники с насмешливо-презрительными лицами, которым не надо ничего, кроме как только послушать твой рассказ о том, что с тобой случилось. Им нужно только это, и ничего больше.

9

Водолазы в канале

Первое, что увидел Джимми, подъехав по Роузклер-стрит к входу в парк, был фургон К-9, припаркованный на Сидней-стрит; задние двери фургона были открыты, и два полицейских кинолога выводили из фургона шестерых вертлявых немецких овчарок на длинных кожаных поводках. Он прошел от церкви до Роузклер-стрит, изо всех сил стараясь идти, а не бежать, и влился в немногочисленную группу зевак, стоявших у перекрестка с Сидней-авеню. Они стояли у подножия пологого подъема, который вел на виадук, переброшенный над автострадой и Тюремным каналом; по ту сторону виадука Роузклер-стрит, потеряв свое название, становилась Валенцским бульваром, а потом, выйдя из Бакингема, превращалась в Шаумутский бульвар.