Книга тайн - Том Харпер (2011)

— Я тебя люблю, — прошептал я.

Я не знал, услышал ли он меня, а открыть глаза не осмеливался.

Я проснулся от ощущения чего-то твердого, упирающегося мне в лоб. Несколько золотых мгновений я воображал, что это лицо Драха прижимается к моему, что наши тела сплелись в одно. Я протянул руку, но ничего, кроме соломы, не нащупал. Неохотно расстался я с этой иллюзией и открыл глаза.

На матрасе рядом со мной лежало что-то, завернутое в старую рубаху. Я приподнялся на локте, оглянулся. Сквозь чердачные окна светило солнце, но Драха нигде не было.

Я без труда развернул рубаху и обнаружил внутри небольшую стопку бумаги, непереплетенную основу книги. Страницы были подобраны и прошиты, но обложка к ним еще не была сделана. Я открыл первую страницу.

«Leo fortissimus bestiarum ad nullius pavebit occursum…» — прочел я.

Лев храбрейший из всех зверей и не боится ничего.

Это был бестиарий — я переписывал один в Париже. Но теперь перед мной оказался экземпляр куда как более замечательный: роскошная книга, написанная прекрасным почерком на пергаменте. В начале первой строки стояла великолепно иллюминированная буква «L», обросшая ветвями и листвой, под этой пышной кроной лев прыгал на беззащитного быка. Лев напоминал одного из животных с игральных карт, быка такого я раньше не видел, но он явно принадлежал к тому же зверинцу.

Я принялся листать страницы, не обращая внимания на текст и разглядывая иллюстрации. До этого я видел только черно-белые рисунки Каспара. Или же нарисованные на щитах и поблекшие от солнца и ветра. На страницах этой книги они обитали в совершенном мире природы. Сочная листва заполняла поля, словно в саду Эдема. Яркоперые птицы чирикали на ветках или перелетали с одной колонки текста на другую. Из-за золоченых буквиц стыдливо выглядывали фавны.

Лакомка медведь лез по стволу буквы «Р» к меду, лежащему в петельке, а другой медведь сидел внизу и выкапывал из земли червяков. Золотой лист сиял, как начало нового дня, цвета были сочные и чистые, как океан. Ничего прекраснее я в жизни не видел.

Я с сожалением перевернул последнюю страницу и прочел выходные сведения: «Написано рукой Либеллуса, иллюминировано мастером Франциском».

Над полом, там, где была лестница, появилась голова Драха. Он улыбнулся, увидев благоговейное выражение на моем лице.

— Я так полагаю, передо мной мастер Франциск.

Балансируя на лестнице, он изобразил поклон.

— Как это у тебя оказалось? — спросил я удивленно. — Такие вещи должны храниться в королевской библиотеке.

Каспар поднялся в комнату и сел на угол матраса.

— Она для герцогской библиотеки. Его забрала чума, прежде чем он успел оплатить заказ. А вдова отказалась исполнять контракт. Поэтому я оставил книгу себе. Теперь она твоя.

— Я не могу…

Он наклонился ко мне.

— Я хочу, чтобы она была у тебя.

Я прижал книгу к груди. В этот момент я был готов ради него на все. Но его следующие слова были мне как ножом по горлу.

— Считай это первым свадебным подарком.

XLI

Окрестности Брюсселя

Когда Ательдин сказал про Брюссель, перед мысленным взором Ника возникли мощеные улицы, островерхие крыши и барочные дома. Но Ательдин привез их в бельгийскую разновидность Нью-Джерси. «Ягуар» съехал с шоссе и принялся петлять в резком свете прожекторов по асфальтовому лабиринту, образованному стенами из ребристого сайдинга и сетчатыми заборами. На пути им попадались одни грузовики.

Наконец они свернули с дороги и остановились у шлагбаума рядом с будкой. Морозный воздух хлынул в машину, когда Ательдин опустил окно, чтобы показать охраннику пропуск. Ник услышал, как зашевелилась на заднем сиденье Эмили. Она спала с самой границы.

Он посмотрел на циферблат: час ночи.

— А они нас впустят?

— У них клиенты со всех концов света, — ответил Ательдин. — Они работают двадцать четыре часа в сутки.