Книга тайн - Том Харпер (2011)

— Объясни. — У Штольца не было времени на загадки.

Карл приблизился и ударил меня по ребрам концом своей дубинки.

Но я не мог рассказать ему всего. Даже в моей ситуации — истекающий кровью, избитый и в ожидании худшего — не мог. Это было моей тайной, хотя я сам еще не до конца владел ею. Если она станет известна каждому, то у меня не будет преимущества. Я должен скрывать ее.

Я уставился на худое, бескровное лицо, склонившееся надо мной. Лучик света, мелькнувший из-за его спины, привлек мое внимание — зеркало паломника, подаренное мне Энеем на Рейне. Я уставился на него, молясь о спасении.

Штольц смахнул склянку со стола, она разбилась, упав на пол, что заставило меня снова перевести взгляд на него.

— Не отвлекайся.

Он сердито смотрел на меня. Карл постукивал себя дубинкой по ноге и облизывал пухлые губы. И тут меня осенило.

— Зеркала, — прохрипел я.

— Что?

Я показал. Он отошел в сторону, опасаясь подвоха, посмотрел на зеркало на стене. Отраженный зеркалом луч осветил его лицо.

— Это тебя не спасет.

— Не так, как ты думаешь. Но может быть… — Я встал.

Карл поднял дубинку, собираясь снова сбить меня с ног, но Штольц движением руки остановил его. Мой мозг напряженно работал.

— Оно было отлито из сплава свинца и олова. Я работал с этим сплавом — он сжимается, охлаждаясь, и уплотняется на форме. — Я провел пальцем по переплетающимся кругам. — Чтобы сохранился такой замысловатый рисунок, единственный способ снять зеркало — это расколоть форму. Каждое зеркало требует изготовления новой формы. Это долго и дорого.

Я не знал наверняка, так ли это на самом деле, но как некоторые врачи могут поставить диагноз, увидев лицо человека, так и я мог читать по форме и литью металла.

Я показал на фигурки внутри колец.

— Ты видишь, какие у них плоские и невыразительные лица? Невозможно получить качественное изображение при таком способе отливки. Я могу делать это лучше… и дешевле.

— Как?

— За счет нового сплава. Такого, который не сжимается, охлаждаясь. И я смогу использовать формы многократно, каждый раз делая отливку лучше, чем эта.

Я сунул зеркало ему в руку. Он взял его, провел ногтем по грубой рельефной поверхности.

— И сколько ты можешь сделать?

— Тысячу. По двенадцать шиллингов за штуку. А это пять сотен гульденов. Я смогу вернуть тебе долг с удвоенными процентами.

— Ссужать деньги в рост есть грех корыстолюбия, — пожурил меня Штольц.

Карл посмотрел на него, пытаясь понять, заслужил ли я еще один удар. К счастью, Штольц так не считал.

— Ты платишь мне за использование денег.

— Значит, я заплачу тебе вдвойне. Потому что твои деньги будут в два раза полезнее. — Я не знал, откуда взялась эта расточительность или как я смогу выполнить свое обещание. Мне было все равно. Мои мысли целиком захватила эта новая идея. Мне хотелось одного — поскорее начать.

Андреас Дритцен положил на стол зеркало, которое я ему дал.

— И ты хочешь продавать их паломникам в Ахене?

— Ты знаешь об Ахенских святынях?

— Слышал о них.

— Это самые важные святыни во всей империи. Синее платье Пресвятой Девы Марии. Материя, которой пеленали Христа в яслях, и та, что прикрывала его срам на кресте. А еще кусок той ткани, в которую была завернута голова Иоанна Крестителя, когда ее отрубили по приказу Ирода.

— Полный гардероб, — заметил Каспар.

— Раз в семь лет их вынимают из сундуков и выставляют на обозрение. Число паломников столь велико, что они едва умещаются в городе. Священники поднимаются на мостки между башнями собора: каждая улица, каждая площадь, каждая крыша и окно становятся наблюдательными пунктами.

Андреас нахмурился.

— Наверное, увидеть что-нибудь довольно затруднительно.