Книга тайн - Том Харпер (2011)

Всего каких-то пятьдесят ярдов. Мимо булочника, у которого я мальчишкой покупал сладкие пирожки, книготорговца, продававшего мне учебники, оружейника, который пытался научить меня фехтованию, когда мой отец еще верил, что из меня может получиться достойный наследник. Если бы я прошел еще столько же за Хумбрехтхоф, то оказался бы у монетного двора, где впервые в жизни познакомился с совершенством. Теперь я шел медленнее. На странице моей души было множество отпечатков — некоторые почти неразборчивы, другие выдавлены без чернил твердым пером и видимы только автору. Местами с пера на бумагу падали слезы. Она была закапана водой, кромки обожжены огнем.

Сегодня я собирался начать новую страницу.

За семь месяцев Хумбрехтхоф преобразился. Все стены были побелены против сырости. Соломенная крыша на пристройках снята и заменена черепицей. Сорняки во дворе вытоптаны множеством ног, а рядом со старой кухней вырыта яма для опилок. Рядом лежали толстые бревна. На всех дверях красовались новые замки, а со слухового окна на крыше спускались вниз мощные тали. Пустые бочки вроде только что привезенных были складированы в углу — до того момента, когда их увезут обратно.

Ученики выгрузили бочонки и открыли их. Внутри, словно куриные яйца, лежали в соломе склянки с чернилами. Ученики начали было их доставать, но я показал им, чтобы шли за мной. Остальные видели наше прибытие и высыпали из пристроек: бумажной мастерской, кладовки для чернил, сарая с инструментом и трапезной. Они пошли за мной вверх по лестнице, по коридору и затем в печатню.

Собрались все. Фуст с обреченным видом человека, приближающегося к Судному дню. Готц из кузни, все еще в кожаном переднике. Отец Гюнтер, теребящий крест на шее испачканными в чернилах пальцами. Саспах с молотком в руке, готовый к любым срочным заданиям. А вокруг все наши помощники и ученики из обоих домов, в общей сложности человек двадцать. Пришел даже Сарум, рыжий котяра, изгонявший крыс из бумажной кладовки. Он прилег у одной из ножек стола. А посредине стоял пресс.

Он перегораживал комнату, словно ворота: две мощные колонки, соединенные на вершине и посредине тяжелыми поперечинами. Колонки были прибиты к потолку и прикручены к полу, так что весь станок вплетался в ткань дома. Сверху в центре проходил винт, на котором фиксировалось прижимное устройство над длинным столом, растянувшимся между двумя колонками. На столе было подвижно закреплено ложе, которое можно подводить под пресс или уводить в сторону, чтобы менять бумагу или литеры. Это мало походило на то хрупкое сооружение, что мы впервые построили в подвале у Андреаса Дритцена двенадцатью годами ранее.

Я встал рядом с прессом и обратился к собравшимся. Не помню, что я сказал, да и думаю, они не особо слушали. Единственные слова, имевшие значение в тот день, были отлиты в свинце на основании пресса. Я завершил свою речь молитвой, прося Господа благословить наше скромное предприятие, которое мы основали во имя Его и служа Ему.

Как только я закончил, вперед вышел Каспар. Он не смотрел на собравшихся. Он всегда умел быстро сосредоточиваться, но после того, что с ним случилось, обрел почти необоримую способность не обращать внимания на окружающих. Я думаю, ему нужна была броня от взглядов и насмешек прохожих, которые пялились на его уродство на улице.

Он откупорил две бутыли с чернилами — большую с черными и маленькую с красными. Сначала обмакнул кисточку в красные чернила и осторожно нанес их на первую строку.

Потом налил рядом с прессом лужицу из черных чернил, густых и клейких, как нефть. Он помешал чернила ножом, ровно их распределив на плитке, потом взял два кожаных шарика на палочках. Один обмакнул в чернила, потом потер их друг о друга. Когда коричневая кожа стала однородно черной, он принялся натирать ею металлические литеры в прессе, совершая короткие круговые движения, словно замешивая тесто. Чернила распределились по форме тонкой пленкой.