Безмолвие - Джон Харт (2020)

– Вы следите за мной? – спросил Джонни.

– А кто вы такой? – нарочито высокомерным тоном ответила она. – Вас не должно здесь быть.

– Так вы следите за мной?

Кри снова пожала плечами, и Джонни впервые почувствовал ее и уловил проблеск сомнения.

– Вы ведь выросли в Шарлотт, – продолжал он. – Ваша мать была троюродной сестрой Ливая Фримантла, то есть дальней родственницей в лучшем случае. Этого никакая апелляция не изменит.

– Может быть, и нет, но детство я провела здесь, с бабушкой и всеми остальными. Я знаю историю этого места, историю моей семьи так, как никогда не будете знать вы. Земля должна быть возвращена тем, кто больше ее любит.

– Все шесть тысяч акров?

– Конечно.

Джонни снова почувствовал ее; на этот раз инсайт был чем-то вроде яркой вспышки.

– Вам знакомо такое имя – Уильям Бойд? – Вся ее уверенность разом обвалилась, и правда отразилась на лице. – Это ведь он оплачивает ваши судебные расходы, да? Господи… И какой у вас план? Он финансирует это разбирательство и, если вы выиграете дело, покупает землю, так?

– Я не собираюсь с вами разговаривать.

– Так я прав?

– Только не в отношении меня.

Женщина вышла из церкви, и Джонни последовал за ней.

– Для вас ведь все сводится к деньгам, разве нет?

– Нет. Никогда.

– Моя семья владеет этой землей с тысяча шестьсот девяносто четвертого года. Она получила ее, когда самой этой страны еще не было. Такова история. И только это имеет значение.

Кри резко, словно вспыхнула, повернулась, такая злая, что Джонни невольно отступил на шаг.

– Ваши родные похоронены здесь? – выпалила она.

– Мои – там. – Джонни показал. – В четырех милях отсюда.

– А мои – вот здесь. – Кри ткнула пальцем в кладбище, и он, к полному своему изумлению, увидел в ее глазах слезы. – Моя бабушка, которая вырастила меня. Мои тети и дяди. Моя прабабушка, святая женщина. Вам не отобрать это все у меня.

– Вы можете приходить сюда в любое время, когда только пожелаете. Я просто хочу знать, кто бывает на моей земле, вот и всё. Кто и почему.

Кри сморгнула слезы и сразу как будто помолодела – до двадцати или даже меньше.

– Почему вы ходите к дереву?

– Вы следили за мной?

– Я видела вас там три раза.

– Просто так. Без какой-то особой причины, – соврал Джонни. – Это же история.

– Вы имеете в виду повешенье, – бросила она сквозь зубы. – Это тоже наше общее.

Кри была права. Его предок был здесь в ту ночь. И ее тоже. Они видели костер, видели покачивающиеся на веревках тела…

Видели ли они девочку с окровавленным ножом?

– Мне нужно идти, – сказала она.

– Вы на машине?

– Поймала попутку на перекрестке. Потом шла пешком.

– Почему вы спросили насчет дерева?

– Не надо было мне спрашивать.

Она отвернулась, но Джонни догнал ее возле груды обуглившегося мусора на месте сгоревшего давно дома.

– Пожалуйста. Мне хотелось бы знать.

– Так почему?

– Сам не знаю. Просто для меня это важно.

– Хорошо. – На коже у нее выступили и поблескивали на солнце крохотные капельки пота, глаза словно застыли. – Я вижу вас во сне.

– Что?

– Пламя костра и мертвые тела. – Голос ее зазвучал торжественно, но негромко. – Я вижу вас у дерева и просыпаюсь от страха.

* * *

Ноги легко и быстро несли Кри по знакомым с детства тропинкам. В Хаш Арбор она не жила уже двенадцать лет – с тех пор, как ей исполнилось семь, – но страх не был чем-то новым. В самых ранних ее воспоминаниях присутствовали и висельное дерево, и морщинистая кожа на лице прабабушки.

«Хочу, чтоб ты потрогала его… – Старуха взяла ее руку, поднесла к дереву и прижала ладонь к коре. – Это история. Это жизнь. – Она была слепой и беззубой, и морщины на лице напоминали рябь на болотной жиже. – Забудь, чему учила мать. Вот где все началось. Вот мы кто».