Безмолвие - Джон Харт (2020)

– А если скажу, что при чем, ты не будешь меня трахать? – Она улыбнулась улыбкой адвоката, потому что уже заранее знала ответ. – И не надо так беспокоиться, мы оба можем получить то, что хотим. – Она взяла его руку и просунула к себе под рубашку. – Тебе хорошо, мне хорошо. – Джек отвернулся, но Лесли взяла его за подбородок. – Не надо ничего усложнять.

Не усложнять Джек не мог.

Она пользовалась им и брала, что хотела, – и вонь этой вины осталась и на его коже.

* * *

На следующий день была суббота, так что Джек повалялся до восьми, а потом отправился на прогулку. Вернувшись домой, принял душ и поехал в офис. Дважды звонила Лесли – Джек не ответил. Работе было посвящено и воскресенье, так что с Лесли они опять не виделись. Понедельник начался с раннего завтрака. В семь часов закусочная уже была переполнена и гудела от возбуждения. Столпившись у столиков, люди склонялись над газетами и обсуждали что-то с горящими глазами.

– Миллиард долларов, господи… – произнес небритый мужчина с распухшим лицом.

Его сосед, в бейсболке с логотипом «Джон Дир» и такими грязными ногтями, будто он рылся в битумной яме, спросил:

– А сколько это, миллиард?

– Тысяча миллионов, – ответил толстяк, и какой-то парнишка, одетый в бейсбольную форму, беззвучно пошевелил губами, как делают в церкви, изображая пение.

Тысяча миллионов долларов…

За другим соседним столиком пожилая леди поправила очки на носу, а ее муж приник к газете. Нечто похожее происходило за другими столиками, где сидели домохозяйки в дорогих одеждах и патрульные полицейские в форме.

Джек подождал официантку, а когда она подошла, спросил, из-за чего весь ажиотаж.

– А вы не слышали? – Женщина вынула из-за фартука сложенную газету и положила на стол. – Все об этом только и говорят.

Она отошла, а Джек раскрыл газету и увидел сообщение о том, что миллиардер Уильям Бойд, из Нью-Йорка, обнаружен мертвым в Пустоши.

Глава 11

Смерть Уильяма Бойда

Отправляясь на охоту, Уильям Бойд старался удерживать радость в себе и никак ее не показывать. Он не улыбался, не говорил без необходимости – ибо вообще терпеть не мог болтунов. Той же линии поведения придерживался и Киркпатрик. Подготовка напоминала религиозный ритуал: подъем по будильнику в четыре часа утра, тщательный выбор одежды и снаряжения, тройная проверка всего и укладка с таким расчетом, чтобы минимизировать шум. Шум столь же губителен, как запах, и оба мужчины были верными служителями в церкви охоты. Каждый принял ванну со специальным мылом, смазал оружие специальным, не имеющим запаха маслом. Там же, в ружейной комнате, когда снаружи еще было темно и тихо, они поели в последний раз за столом, освещенным маленькими лампами, тогда как все прочее – картины, шкуры, оружие – осталось в тени. Ничто не нарушало тишины, кроме звона серебра о фарфор, но радость проскальзывала в аккуратных движениях, отполированной латуни и взглядах, когда встречались глаза. Они знавали места мрачнее этих и утра темнее этого; и в узах доверия, уважения и крови тоже была радость.

* * *

– Пора.

Бойд зарядил последний патрон. Киркпатрик поднялся и забросил за плечо рюкзак и ружье. У двери домработница вручила им кофе в термокружках.

– Три дня, – сказал Бойд. – Может быть, четыре.

Она нахмурилась.

– Вы бы лучше сказали, куда идете.

– Тебе лучше не знать.

– А если что-то случится?

– Риск – часть охоты. Присмотри за домом.

– Я буду здесь, когда вернетесь.

Он коротко кивнул, уже ощущая напряжение, тяжелую тень охоты. Для предрассветных сумерек было еще рано, но небо мерцало россыпью звезд. Бойд посмотрел на Киркпатрика.

– Мне нужен твой телефон.

– Что? Зачем это?

В темноте он выглядел великаном, а теперь еще и сердитым.

– Телефон беру только я один. Таковы здесь правила.