Террор - Дэн Симмонс (2015)

Они двинулись на север от правительственной резиденции и столицы по узкой дороге, которая пролегала между плантациями, мимо огороженных бараков штрафной колонии, тянулась через участок тропического леса, а затем снова выводила на открытую возвышенную местность.

– Я думал, утконосы водятся только в Австралии, – сказал Крозье, тщетно пытаясь устроиться в седле поудобнее.

Он никогда прежде не имел ни возможности, ни повода освоить искусство верховой езды. Голос у него по-дурацки вибрировал и пресекался от сильной тряски. София же сидела в седле абсолютно непринужденно; она и лошадь двигались слаженно, словно слившись в единое целое.

– О нет, дорогой мой, – сказала София. – Эти странные маленькие животные водятся лишь в отдельных прибрежных районах континента к северу от нас, но на Земле Ван-Димена обитают повсюду. Однако они очень пугливы. В окрестностях Хобарта утконосы больше не встречаются.

При словах «дорогой мой» у Крозье запылали щеки.

– Они очень опасны? – спросил он.

София весело рассмеялась:

– Самцы действительно опасны в период брачного сезона. У них есть скрытые ядовитые шпоры на задних лапах, и в период спаривания яд становится довольно сильным.

– Достаточно сильным, чтобы убить человека? – спросил Крозье.

Предположение, что маленькие забавные зверьки, которых он видел лишь на картинках, могут быть опасны, он высказал в шутку.

– Не всякого человека, – сказала София. – Впрочем, выжившие после укола утконосовой шпорой говорят, мол, боль такая дикая, что они предпочли бы умереть.

Крозье бросил взгляд на молодую женщину, ехавшую справа от него. Иногда было непонятно, когда София шутит, а когда говорит серьезно. В данном случае, казалось, она говорила правду.

– А сейчас у них, часом, не брачный сезон? – спросил он.

София снова улыбнулась:

– Нет, дорогой Френсис. Сезон у утконосов продолжается с августа по октябрь. Мы будем в полной безопасности. Если только не встретим дьявола.

– С рогами и копытами?

– Нет, дорогой мой. Так называемого тасманийского дьявола.

– Я о них слышал, – сказал Крозье. – Говорят, это ужасные звери с пастью размером с трюмный люк. Они считаются свирепыми, ненасытными хищниками, способными проглотить коня или тасманского тигра целиком.

София кивнула с серьезным выражением лица:

– Истинная правда. Тасманийский дьявол – косматое чудовище с могучей грудью, прожорливое и яростное. И он издает такие жуткие звуки – не лай, не рычание, не рев, но скорее хриплые нечленораздельные вопли и леденящий душу вой, какие могут доноситься из горящего сумасшедшего дома, – что, ручаюсь вам, ни один человек, однажды их слышавший, – даже столь отважный путешественник, как вы, Френсис Крозье, – никогда не осмелится отправиться один в здешние леса или луга ночью.

– А вы слышали? – спросил Крозье, снова вглядываясь в серьезное лицо девушки в попытке понять, не морочит ли она ему голову.

– О да. Неописуемые звуки, нагоняющие смертельный ужас. Они повергают жертву в оцепенение на несколько секунд, которых дьяволу достаточно, чтобы разинуть свою громадную пасть и проглотить добычу целиком. Сравниться с ними могут только душераздирающие предсмертные крики самой жертвы. Однажды я слышала, как стадо овец истошно блеяло и визжало, пока один-единственный дьявол пожирал всех по очереди, не оставляя даже копыт.

– Вы шутите.

Крозье по-прежнему пристально всматривался в лицо Софии, пытаясь понять, так ли это.

– Я никогда не шучу, когда речь идет о дьяволе, Френсис, – сказала она.

Они снова въехали под сень тропического леса.

– А утконосов ваши дьяволы едят? – спросил Крозье.

Он задал вопрос совершенно серьезно, но был рад, что ни Джеймс Росс, ни любой из членов его судовой команды при этом не присутствуют. Вопрос звучал глупо.