Террор - Дэн Симмонс (2015)

Стало теплее, в отдельные дни температура поднималась почти до точки замерзания воды – пара недель в конце июля почти наверняка останется единственным намеком на лето за два последних затертых льдами арктических года, – но люди мерзли и страдали сильнее, чем когда-либо. Временами шел настоящий дождь. Когда было слишком холодно для дождя, шерстяная одежда промокала насквозь от ледяных кристаллов в туманном воздухе, поскольку по такой теплой погоде было невозможно носить водонепроницаемые зимние плащи поверх бушлатов и шинелей. Пот пропитывал грязное белье, грязные рубахи и носки, драные заиндевелые штаны. Хотя припасы у них почти полностью истощились, пять оставшихся лодок стали много тяжелее, чем десять, которые они волокли прежде, ибо в дополнение к принимающему пищу, еще дышащему, но по-прежнему остающемуся в коматозном состоянии Дейви Лейсу теперь с каждым днем приходилось везти все больше и больше тяжелобольных. Доктор Гудсир ежедневно докладывал Крозье об очередных пациентах, ноги у которых – постоянно мокрые и в мокрых носках, несмотря на все запасные башмаки, взятые по приказу капитана, – начинали гнить, чернеть с пальцев и пяток, пораженные гангреной и теперь требующие ампутации.

Голландские палатки были сырыми. Заиндевелые спальные мешки, которые они с треском раскатывали поздно вечером и в которые забирались с наступлением темноты, были мокрыми внутри и снаружи и никогда не высыхали. Когда люди просыпались утром после нескольких минут прерывистого сна (крепко заснуть теперь редко удавалось, поскольку истощенные тела не вырабатывали никакого тепла и не могли согреться, сколько ни тряслись), стенки пирамидальных палаток внутри покрывал толстый слой инея, осыпавшегося кусками или стекавшего каплями на головы, плечи и лица людей, пока они пытались пить свои несколько жалких глотков чуть теплого чая, который утром разносили по палаткам капитан Крозье, мистер Дево и мистер Кауч, – странное превращение командиров в вестовых, произошедшее по инициативе Крозье в первую неделю на льду и теперь принимавшееся людьми как должное.

Мистер Уолл, кок с «Эребуса», болел чем-то похожим на чахотку и почти все время лежал скрючившись на дне одного из тендеров, но мистер Диггл оставался все тем же энергичным, бранчливым, шумливым, деятельным и заразительно жизнерадостным человеком, каким был все три года на своем посту у огромной фрейзеровской плиты на борту британского корабля «Террор». Теперь, когда запасы эфира закончились и все спиртовки и железные печи с вельботов были брошены позади с лишним грузом, работа мистера Диггла заключалась в том, чтобы дважды в день делить на порции ничтожные остатки соленой свинины и прочих продуктов, всегда под строгим наблюдением мистера Осмера или какого-нибудь другого офицера. Но мистер Диггл, никогда не терявший оптимизма, смастерил примитивную плитку, которую предполагал заправлять тюленьим жиром и готов был разжечь, если они добудут тюленей.

Каждый день Крозье отправлял охотничьи отряды на поиски тюленей для мистера Диггла, но тюлени встречались крайне редко и всегда успевали нырнуть в крохотные полыньи во льду, не давая охотникам времени толком прицелиться. Несколько раз, по словам мужчин из охотничьих отрядов, они ранили дробью или даже мушкетной или ружейной пулей черных кольчатых нерп, но те умудрялись перед смертью соскользнуть в черную воду и уйти на глубину, оставляя лишь кровавые полосы на льду. Иногда охотники падали на четвереньки и слизывали кровь.