Холоднее войны - Чарльз Камминг (2016)

Том потряс протянутую руку и втиснулся в маленький деревянный стульчик напротив стола сотрудницы агентства. Как выяснилось, ее звали Марианна, и ростом она была не выше кулера, рядом с которым стояла. В качестве заставки на экране ее компьютера красовалась фотография немолодой греческой пары – видимо, родители, подумал Том. Фотографий бойфренда или мужа на столе не было, только один снимок в рамочке, где был запечатлен серьезный мальчик в бриджах – племянник? – с родителями по обеим сторонам. Обручального кольца на руке у Марианны не наблюдалось.

– Меня зовут Крис Хардвик, – сказал Том и протянул свою визитку. – Я занимаюсь расследованием страховых случаев для компании «Скоттиш Видоуз».

Марианна неплохо говорила по-английски, но все же ее знаний оказалось недостаточно, чтобы понять, что такое втолковывает ей мистер Хардвик. Она попросила Тома повторить все сначала и впилась глазами в визитку, как будто там мог быть ключ к его словам.

– Я расследую смерть английского дипломата. Его звали Пол Уоллингер. Это имя вам знакомо?

У Марианны было такое выражение лица, словно ей очень-очень хотелось, чтобы имя оказалось знакомым. В ее взгляде читалось страстное желание помочь, едва ли не нежность; она даже чуть склонила голову набок, чтобы лучше думалось. В конце концов, однако, женщина была вынуждена признать свое поражение. Нет, ей не известно такое имя, извиняющимся тоном произнесла она, словно ей было стыдно за собственное невежество.

– Но кто он? Мне так жаль, что я не могу быть вам полезной.

– Ничего страшного. – Том постарался улыбнуться.

Слева на стене висел полуотклеившийся плакат с Акрополем. Рядом с ним сразу трое часов в бледно-серых рамках показывали время в Афинах, Париже и Нью-Йорке. На лестнице послышались шаги. Том обернулся. В офис вошел мужчина, напоминавший телосложением Андониса Макриса и примерно того же возраста. У него были толстые брови и густая черная борода. Том заметил, что волосы у новоприбывшего крашеные, причем в два разных оттенка, один из которых пытался перебороть другой. Увидев Тома, он пробормотал что-то по-гречески, прошел к дальнему окну комнаты и открыл ставни. В офис хлынула волна утреннего солнечного света и звуков с улицы. Грек, совершенно очевидно, был боссом Марианны, и Том решил, что он сделал ей небольшой выговор – но за что именно, разумеется, осталось загадкой.

– Нико, это мистер Хардвик. – Марианна примирительно улыбнулась – видимо, извиняясь за раздражительность начальства. Она принялась что-то печатать, а Николас Дельфас подошел к Тому и пригласил его перейти к его собственному столу. Его жесты и язык тела были проявлением мачизма в чистом виде: «Теперь я здесь, и я главный. Мужчины должны иметь дело с мужчинами».

– Вы хотите снять дом? – Нико сухо и неуклюже пожал Тому руку.

– Нет. Дело в том, что я занимаюсь расследованиями для страховой компании. – Дельфас потянулся к углу стола и стал деловито рыться в куче бумаг. – Я как раз расспрашивал вашу коллегу, не имела ли ваша фирма дел с британским дипломатом по имени Пол Уоллингер.

Не успел Том произнести слово «дипломат», как Дельфас энергично замотал головой:

– Нет. Я не хочу об этом говорить. Я его не знаю. Не знал.

Он быстро взглянул на Тома, но тут же отвел глаза.

– Вы не хотите о нем говорить или вы его не знали?

Дельфас зачем-то полез на самую верхнюю полку исцарапанного черного шкафчика для документов и начал что-то там искать. Не найдя ничего подходящего, он тяжело вздохнул, разочарованно покачал головой и только потом перевел взгляд на Тома. Казалось, он удивляется, почему этот человек до сих пор сидит в его офисе.

– Прошу прощения? – уточнил он.

– Я спросил вас, встречались ли вы с мистером Уоллингером.

Дельфас скривил губы, так что его усы встопорщились и ноздри скрылись в густых зарослях.