Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

— Не повезло. Был ранен в начале сорок второго, длительное лечение через год повторилось. Был командиром батальона в полку по охране тыла, теперь к вам.

— Рад приветствовать боевого командира, профессионала и товарища!

Плешаков Сергей — пограничник, бывший начальник заставы, с первых дней войны на фронте, тоже долгое время провел в госпиталях. Живой ум, остер на язык, худощав, выше среднего роста, он с первых дней в полку снискал к себе уважение. Батальон боготворил его.

Через десять дней после получения приказа на сформирование полка Бодров подписал приказ № 1, в котором поздравил бойцов и офицеров со столь важным событием, назначил знаменщика и ассистентов, определил время торжественного церемониала — представления полка командованию.

Первое построение полка в полном составе! В начищенных до блеска сапогах, стройные и подтянутые красноармейцы смотрелись не по-фронтовому, сверкали на солнце офицерские погоны. День выдался как на заказ: солнечный, с легким морозцем, тихий. В качестве гостей прибыли начальники войск, штаба, политотдела войск по охране тыла, заместитель начальника политуправления 3-го Украинского фронта. Вместо трибуны подогнали «студебекер», в кабине которого сидели Николай Дмитриевич и фельдшер Наташа Светова.

Сергей подал команду «Под знамя! Смирно!» Знаменщики во главе со Шведовым пронесли знамя вдоль строя. Новенькое красное полотнище с наименованием полка, торжественность момента не оставляли равнодушными собравшихся людей. Вновь не удержался от слез Николай Дмитриевич.

Руководство фронта и войск НКВД поздравило личный состав с началом боевого пути отдельного мотострелкового полка оперативного назначения. Затем прозвучала команда «К торжественному маршу…», которая во фронтовых условиях слышится довольно редко. Чеканя шаг, Бодров прошел впереди знаменщиков мимо трибуны, свернул круто вправо, встал на трибуне радом с начальником штаба. Находясь в строю, в движении, подавлял эмоции, сейчас же он с бешено колотившимся сердцем едва мог сдержаться от слез.

— Крепись! — подсказал Николай Михайлович. — У вас сегодня будет еще много поводов для слез, а командиру не положено расстраиваться. Он должен быть несгибаемым, как штык.

После прохождения полка торжественным маршем генерал подошел к кабине «студебекера», позвал шофера, подал ему руку.

— Спасибо за сына! Я на твоем месте тоже прослезился бы, — сказал он, увидев покрасневшие глаза сержанта.

Состоялся праздничный обед, вспомнили приказ Хрулева. По торжественному случаю с разрешения начальника войск превысили норму к большому неудовольствию Боткина.

Сергей, как именинник и хозяин застолья, постоянно находился рядом с генералом. Когда тот собрался уезжать, спросил:

— Какие есть вопросы?

— Надо бы командиру первого батальона присвоить звание «майор».

— Что за спешка?

— Взводным он был моим командиром роты. Вместе начинали войну, отступали, ловили бандитов. Чувствую себя неловко.

— Пиши представление. А неловкость проявлять негоже. Ты командир отдельного полка да еще начальник оперативного отделения войск НКВД фронта! Я тебе скажу, это величина! Мы тебя включим в военный совет! Не оглядывайся по сторонам.

Талант у тебя есть к военному делу. Это дано не каждому офицеру. Помнишь слова грузинского поэта Шота Руставели из «Витязя в тигровой шкуре»: «Каждый мнит себя стратегом…» Но не каждый имеет соответствующую голову. Чтобы больше я не слышал разговоров о чувстве неловкости.

— Есть!

— Молодость — не помеха в больших делах! Звучит несколько высокопарно, но по сути своей изречение верное, — улыбнулся генерал. — Дел у нас слишком много, не до сантиментов.

Вечером Сергей побывал у Анатолия с Наташей, «в кругу семьи». Хозяйка зажарила щуку, невесть как попавшую в «Рощу».

— Вездесущий Боткин расстарался, — ответила она на восторженное восклицание гостя.