Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

Молотильный ток — утрамбованная площадка, куда ссыпали пшеницу, рожь, просо, подсолнечник. С двух сторон вдоль него амбары, в которых хранился урожай, оставшийся после сдачи государственных поставок. Стены их из массивных бревен, уложенных на крупные краеугольные валуны. Вокруг каждого амбара за многие годы из отходов зерна, половы и земли образовались валики, наполовину прикрывавшие щели между поверхностью грунта и обвязкой. Пространство под амбаром позволяло сидеть и ходить на четвереньках. Вездесущие пацаны уже давно знают об этом. Под средним амбаром, что со стороны степи, была создана потайная «база», как они ее называли. Там чисто, есть лежанка из толстого слоя соломы, в центре из необрезных досок сооружен небольшой столик, на котором кисет с табаком, газета, кресало, кремень, наполовину опорожненная пол-литровая бутылка с самогоном, закрытая бумажной пробкой. Забирайся на «базу» в жару или во время дождя, лежи, кури себе в удовольствие, можно в щель понаблюдать за девками и молодыми женщинами, особенно когда они отдыхают на ворохе зерна в полуденную жару.

Вадим ходил вокруг буртов хлеба, размышляя, как сподручнее и незаметнее к ним подкрасться. Одна сторона амбаров была обращена к хутору, другая в открытую степь, откуда подходила к ним не более чем на пару сотен метров широкая Солонешная балка с прудом. Вывод напрашивался сам: природа создала идеальные условия, позволявшие незаметно приблизиться к току в темноте, а кроме того, вести за ним круглосуточно наблюдение, а если надо — прицельный огонь по охране.

Охраннику трудно ходить, но передвигаться на четвереньках мог, и достаточно быстро. Под средним амбаром, прикрываясь валуном, он для стрельбы лежа подготовил огневую позицию в сторону балки. «Здесь побольше боеприпасов, против немцев можно держать оборону», — подумал Вадим.

Когда добровольные помощники начинали расходиться по домам, он незаметно уходил за ворох зерна, приседал и вскоре оказывался на «базе», по выставленным заранее колышкам быстро определял нужное направление для наблюдения. Чтобы лучше прослушивать местность, смастерил из куска кровельного железа рупор с широким раструбом. С его помощью слышал даже мышиную возню под соседним амбаром, шелест ветра по головкам ковыля.

Была тихая безлунная ночь. Охранник на «базе» только что уселся на соломенную подстилку, ожидая, когда утихнут голоса уходивших ребят и девчат. И вдруг спиной почувствовал, что возле ближайшего вороха кто-то стоит. Стараясь не шуршать, он осторожно развернулся, подполз на четвереньках к щели — в метре едва различимо виднелись женские ноги.

Вадим положил заряженное ружье на гребень валика, выполз из-под амбара, неожиданно вышел из-за угла. «Верка! Какого черта она здесь?»

— Ой! — испуганно воскликнула девушка.

— Тебе чего? — спросил Вадим.

— Поговорить бы, — помялась она.

Все уже ушли по домам.

— Я сама по себе.

— Ладно, говори.

— Ну, давай присядем, в ногах правды нет.

Вадим сел на ворох пшеницы в нескольких метрах от ружья. Вера опустилась рядом. Придвинулась. Помолчали.

— Мне уже двадцать, — сказала она, опустив голову, — а я еще не знала мужской ласки. Война подмела казаков подчистую. Женщиной быть хочется, детей рожать.

— Я тут при чем?

— Положи мне руку на грудь, поцелуй, сними трепет сердечный.

— Вера, ты что? Шутки у тебя, однако.

— Будь мужчиной! — попыталась она обнять парня. — Тоска зеленая, а не жизнь.

— Какой он мужчина?! Инвалид на костылях, — неожиданно громко и грубо прозвучало рядом.

В следующее мгновение перед Вадимом и Верой возникли двое мужчин с автоматами ППШ.

Забилось, как бешеное, сердце, лихорадочно взметнулась память: опять оружие в руках преступников, рядом, перед лицом. Но тогда выручил друг, застрелил бандита. Теперь помощи ждать неоткуда.

Стоявший напротив узкоплечий, небольшого роста бандит отбросил ногой костыли в сторону.