Добрая самаритянка - Джон Маррс (2021)

Мы условились, что Стивен встретит меня в своей комнате. Я стала взбираться по лестнице, и каждая ступенька скрипела под ногами, словно оповещая о моем приходе. На площадке помедлила, сделала еще один вдох и направилась к единственной двери, из-под которой виднелась полоска тусклого света.

– Стивен? – прошептала я, остановившись в проеме. Окинула взглядом слабо освещенную комнату, но его нигде не было видно. По сути, комната вообще была пуста – ни кровати, ни комода, ни шкафа. Только лампа на полу и оклеенные обоями стены. Я подняла голову – под сводчатым потолком тянулись балки, как и описывал Стивен, к одной из них была подвешена веревка. Она слегка покачивалась на сквозняке, влетающем в открытую дверь. В голове завыла сирена тревоги.

«Всё не так. Где он? Мы не так условились! Нужно убираться!»

Страх пополз от копчика к лопаткам и обвился вокруг шеи, будто змея, сдавившая глотку. Я отчаянно хотела удрать, но была слишком напугана, чтобы пошевелиться. Неожиданно что-то привлекло мой взгляд. Я прищурилась, чтобы получше разглядеть это, – и желудок стянулся в узел.

– О господи, – прошептала я и сжала нож еще крепче. Вместо того чтобы найти человека, которому обещала помочь в последние моменты его жизни, я столкнулась с шокирующими изображениями на обоях. Точнее, это были вовсе не обои. Сотни фотографий, на которых была я – моя повседневная жизнь.

Я поднимаюсь по лестнице в офис. Я на своей улице. За рулем. На велотренажере в зале. Качу тележку в супермаркете. Я в окне кухни. Сижу в кофейне в городе. Вхожу на парковку отеля «Хартли». Судя по тому, что я видела, каждый снимок был сделан в новом месте; Стивен, должно быть, преследовал меня неделями.

Хуже того, в объектив попала не только я. Тони был сфотографирован на тренировке по боксу и возле своего офиса. И еще на фото были мои дети, идущие в школу. Я, наблюдающая, как Элис играет с друзьями на площадке у школы. Эффи, сидящая на пассажирском месте в машине какого-то парня. Генри на лоджии пансионата и я, причесывающая его волосы. Чтобы сделать некоторые из этих фотографий, Стивен должен был стоять в паре футов позади меня – а я этого не заметила.

Инстинкт и страх вынудили меня рвануться к этим фото, схватить их столько, сколько смогу, сунуть в карманы или бросить на пол – как будто этого было достаточно, чтобы избавиться от кошмара. Но их было слишком много, унести все я никак не смогла бы. И если Стивен пошел на такие хлопоты, чтобы напугать меня, на что еще он был способен?

– Не нравится, когда тебя фотографируют?

Я резко развернулась в сторону голоса – хотя казалось, что он прозвучал ниоткуда. В дверях виднелся силуэт, лицо скрывала темнота. Он сделал два шага вперед, чтобы я могла получше рассмотреть. Я отступила назад. Его руки были уперты в бока, и я видела, какой у него напряженный взгляд.

– Я приложил немало усилий, – продолжил Стивен, и тон его был куда более твердым и уверенным, чем во время наших бесед по телефону. – Несколько недель следил за тобой и твоей семьей. Ты могла бы по крайней мере оценить это.

Я сделала еще шаг назад, в глубину комнаты, но осознала, что тем самым он загоняет меня в угол.

Было трудно дышать, как будто что-то сдавливало мне горло.

– Что… что вам нужно от меня? – выдавила я наконец.

– Мне нужно, чтобы ты сказала, зачем манипулируешь уязвимыми людьми и что имеешь с этого, – ответил Стивен. – И никакого вранья в духе «я просто хочу помочь тем, кто не вынес тягот пути».

Он двинулся ко мне, поэтому я выхватила из кармана нож и выставила перед собой. Лезвие отбрасывало серебристые отблески в тусклом свете лампы – рука неудержимо дрожала. Теперь я отчетливее видела лицо Стивена. Оно было не таким угрожающим, как тон, но язык тела внушал ужас.

Он насмешливо хмыкнул, глядя на нож.