Дурная кровь - Даха Тараторина (2020)

Наёмник сражался ловко, эффектно, внушая уважение даже колдунье, которая за половиной приёмов вовсе не успевала уследить. Словно рыба, глотнувшая, наконец, воды, наслаждался единственным делом, которое умел делать лучше других. А вот Санторий сдавал. Привык всё ж к спокойной жизни, разомлел. И меч держал не так крепко, как раньше, и скакал не так бойко. Одной лишь смелости не отнять. Служитель носился по комнате так, будто противники не мельтешили перед лицом и не норовили пырнуть хоть кого из троицы, а Верду приходилось защищать не только Таллу, но и следить за другом, отбивая недооценённые им удары. Наверное, именно поэтому тот, что был адресован ему, охотник пропустил.

Десятник и правда был хорошим бойцом. Ни сломанная нога, ни суета, ни вышедший из-под контроля набег не могли его запутать. Ясно, кто здесь главный враг. Десятник приметил его сразу и прекрасно понял, что, стоит прирезать наёмника, все остальные сложат оружие. А уж за честь свою он не слишком беспокоился: подумаешь, со спины напасть? На войне и не такое паскудство случалось…

Верд и не понял, что произошло. Резануло у рёбер, повело, рука дрогнула… Пока догадался, что противник зашёл с другой стороны, пока повернулся, пока замахнулся…

Грудь человека с пустыми рыбьими глазами лизнул другой клинок. Короткий, широкий, удобный в ближнем бою. Санторий не успел бы подбежать, но измудрился перекинуть оружие колдунье. Нежной и невинной, от которой никто и не ожидал подвоха. Особенно не ожидал его десятник. Он коснулся пальцем кончика меча, торчащего из груди, поднял руку к глазам, точно не веря в случившееся.

— Гляди-ка, — прохрипел он. Хотел добавить ещё что-то, да не довелось. Так и осел с сумасшедшей улыбкой, налипшей на мгновенно посеревшие губы. Такие только в бою и умирают. Только так и умеют.

— Я же не убила его, нет?

По щекам испуганной девушки текли слёзы вперемешку с потом. Она и отпустить рукоять не успела — та сама вырвалась, увлечённая падающим телом. Талла принялась тереть ладони о юбку, точно пытаясь отмыться. Неловко зажав рану, Верд поднялся и привлёк колдунью к себе:

— Нет, дурная, всё хорошо. Он отдохнёт только маленько…

Но солдаты на то и солдаты, чтобы не отступать даже если не стало командира. Напротив, они точно сорвались с цепи, осознав, что среди выживших вполне могут выбрать нового десятника, а до того момента в доме купца можно найти ещё много всяких полезных мелочей… Словом, труса никто не праздновал. Оставшийся без меча Санни вооружился кулаками и молитвой, Верд пытался отмахиваться, пока Талла, нервничая и сбиваясь, на ходу залечивала ему рану… Хорошую рану, правильную, нанесённую опытной рукой. Или, напротив, очень плохую. Как посмотреть. Кровь хлестала из неё что из ведра, обещая украсить наёмника очередным шрамом уже посмертно.

— Чтоб вас всех через колено, да поленом! — венчал столь выразительное пожелание звон столкновения кочерги и крепкой солдатской головы. — Не зли меня, Хорь! Давай сейчас, пока не поздно!

Дарая буквально свалилась с неба. Тайник под потолком оказался замаскирован так ловко, что Верд не приметил бы его и сейчас, зная, где тот находится.

В ответ на приказ Хорь зажмурился и замотал головой, но всё же дёрнул что-то под огромной мягкой софой, что-то, за что давненько ухватился, но никак не мог решиться. Зашипело, точно искра упала в сухой мох, завоняло…

— Ложись! — гаркнула Дарая, размахивая кочергой и помогая прилечь самым нерасторопным. И, хоть и велела одно, сделала совсем другое. Ухватила кого за что удалось. Таллу — за подол, Санни — за рукав, Верда и вовсе пнула коленом, пробегая мимо. Солдаты же, уверенные, что они не дураки, как раз попадали на пол, закрываясь руками и не видя, что происходит. А что? Приказ дан — надо сначала выполнять, а думать уже опосля…