Дурная кровь - Даха Тараторина (2020)

— А этот-то что сделал? — картошечка потеряла всякий вкус. Но оно и к лучшему: теперь служитель хоть мог без отвращения утолить голод.

— А этот нам отравы попросил в картоху сыпануть.

Санни подавился и схватился за грудь.

— Да не боись, — потрепал его по щёчке Верд, — Ту, на которую попало, я к себе перекинул. Вот они, с краешку лежат…

Сначала служитель демонстративно отодвинул плошку, но, вдоволь наглотавшись слюны и налюбовавшись на уплетающего завтрак (он же обед и ужин) друга, передумал и тоже доел.

Найденной в посудине косточкой неизвестного происхождения наёмник ковырялся в зубах, Санторий же старался от этого зрелища отвернуться, чтобы ненароком не распознать останки и не убедиться в их негигиеничном происхождении. Наверное, именно поэтому он первым приметил, как сгустились тучи и посерьёзнели посетители «гостеприимного» заведения. Ну, или просто Верд, по обыкновению, промолчал.

Плюхнувшись на живот, Санни удачно избежал близкого знакомства с ножом, подозрительно напоминающим оружие давешнего болтливого старика. А забурлившая кровь напомнила, как в таких случаях поступают воины, а не изнеженные служители: поднатужиться, перевернуть стол на ребро, нырнуть за него и высматривать врага уже из укрытия. Изрядно попыхтев, Санторий, наконец, перевёл дух. Верд уже сидел с ним рядом, с комфортом подогнув одну ногу и всё так же сжимая косточку зубами.

— Ну что, доигрался? Померился мускулами?! — набросился на него Санни.

— Не-е-е, — наёмнику хватило выглянуть на долю секунды, чтобы швырнуть заострённую кость в темноту и насладиться криком боли в ответ, — ещё чутка можно. Ребята пока с нами не считаются, главного не зовут.

— Зато я их успел пересчитать! Верд, нас положат прежде, чем ты успеешь пожелать им поноса из шваргов!

— И что ты предлагаешь? Бежать? — охотник широким жестом обвёл сразу два пути к выходу: узенькое дымовое окошечко чуть ниже потолка, в которое и кошка бы не пролезла, и дверь, уже заботливо перегороженную местными. — Ну беги.

Санни надулся и на секундочку подумал, что, в принципе, выкатиться в дверь вполне успеет. Тем более, что друг наверняка прикроет его и даст такую возможность. А потом посмотрел на сияющие в полумраке жральни метки охотника, на упрямо заострившийся подбородок Верда, на собственные ладошки, на которых долгие годы не было мозолей… И, сухо кивнув, взялся за меч. В воздухе свистнул арбалетный болт и, пробив стол насквозь, показал остриё чуть выше оттопыренного уха бывшего служителя. Санни потрогал металлический наконечник, шумно вздохнул и сразу пожалел об опрометчивом решении.

Верд искривил угол рта: почему-то на этот раз он в друге не сомневался.

Укрытие не выдерживало натиска, а ждать, покуда парочка обустроится с большим комфортом, никто не собирался. Когда досок сквозь оконечники болтов уже не удавалось разглядеть, Верд налёг, двигая стол к продолжающим наступление врагам. Эффект оказался больше психологическим: утыканный стрелами, как Хозяин леса колючками, кусок дерева вдруг привстал, показав две пары разномастной обуви, и пошёл на таран.

Головорезы бросились врассыпную, опасаясь остаться прижатыми к стене, и тут-то началась рукопашная.

Они стояли плечом к плечу, спиной к спине и оба не могли сдержать воплей ликования. Вопль Сантория, правда, слегка отдавал паникой, но и это не умаляло достоинств служителя.

— Если мне не суждено выжить в этой битве, — слезливо начал он, вопреки сказанному, весьма ловко орудуя клинком, прежде принадлежащим одному из солдат короля, — построй храм в мою честь! С бабами. С рыжими, — уточнил на всякий случай герой, — И вином. Красным.

Отправив думать над поведением сразу двух местных при помощи метко брошенного стула, Верд охотно согласился:

— В такой храм я и сам служителем пойду! Что ж ты сразу не предупредил, что так можно?