Беру тебя напрокат - Елена Трифоненко (2020)

Я включаю ему Женькину запись. Сначала Петров слушает совершенно расслабленно, но постепенно его лицо мрачнеет. Под конец в глазах Никиты не остается и капли первоначальной веселости.

— Вот так, — говорю я, когда Валерины откровения обрываются. — Все тайное всегда становится явным.

Наши взгляды схлестываются, и ноги у меня делаются ватными. Проклятое наваждение! Даже сейчас, когда меня буквально разрывает от гнева, Никита кажется мне притягательным.

— Присядь, пожалуйста, — совершенно неожиданно просит он.

— Зачем?

Он берет меня за руку и подводит к дивану.

— Присядь. Будем разбираться в нашей ситуации.

— А чего тут разбираться? — злобно восклицаю я, но почему-то плюхаюсь на диван. — Все яснее ясного.

Петров словно нарочно игнорирует мою взвинченность, берет свой телефон и быстро выбирает нужный ему номер из контактов.

Валере собрался звонить? Я вся подбираюсь и скрещиваю руки на груди. Мне немного страшно окончательно растерять боевой дух.

Приложив телефон к уху, Никита смотрит на меня со странной задумчивостью и без тени вины. Вот ведь наглая морда! Даже не удосужился изобразить хоть чуточку раскаяния.

— Валер, зайди ко мне, пожалуйста, — просит Петров, когда его собеседник отвечает на звонок. — Нет, не через десять минут. Сейчас! Дело срочное.

Отложив телефон, Петров облокачивается о стол и снова меня беззастенчиво разглядывает. Я старюсь не ежиться под столь пристальным вниманием, но сердце пару раз пропускает удар.

Наконец появляется Валера.

— Включи, пожалуйста, еще раз свою запись, — просит меня Петров таким тоном, будто он — хозяин ситуации.

— Пожалуйста! — я снова тыкаю в кнопку «Плэй».

Валера уже с первых Женькиных слов, раздавшихся из динамика, начинает бледнеть. Он явно не ожидал, что его слова кто-то запишет. К концу записи вид у него как перед расстрелом. Ему как будто страшно посмотреть на меня или Петрова. И дышит он так тяжело, что даже немного смахивает на мопса.

— Ну что ты молчишь, Валер? — с укоризной бурчит Петров. — Расскажи Нике подробней о том самом споре. Я тоже, кстати, с удовольствием послушаю.

Валера делает полшага назад:

— Я не хотел спорить, клянусь. Это все Тоха: он привязался и зудел минут сорок: давай забьемся, не ссы. Ну я и согласился, только бы он отстал. Он иногда, знаешь, как привяжется, — так проще поддакнуть сразу, чем ему что-то свое доказывать. Тем более он же мой начальник — я стараюсь лишний раз с ним не пререкаться.

— Ты ошибаешься, — Петров раздосадовано качает головой. — Тоха тебе не начальник, вы с ним — на равных.

Валера дергает плечом:

— Мы с ним, если честно, не особо ладим.

— Серьезно? — Никита смотрит на своего ассистента с недоумением. — Я думал, вы сработались.

Тот издает пару нечленораздельных звуков и угрюмо отворачивается. Медленно пятится к двери.

— Стой! Подожди! — я даже подскакиваю с дивана, — я что-то не поняла: между кем именно был спор?

— Между Валерой и Тохой, моим вторым ассистентом, — поясняет Никита.

— Сто процентов?

Валера понуро кивает. Несколько секунд я сверлю его взглядом, а потом поворачиваюсь к Петрову:

— А ты точно ни при чем?

— Точно. Я вообще человек не азартный, спорить не люблю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я пойду? — Валера в пару секунд пересекает комнату и застывает у двери.

— Иди-иди, — разрешает Никита. — Только больше никаких пари. И если Тоха снова будет тебя подначивать — сразу отправляй его ко мне.

Валера кивает и выскакивает за дверь.

— Ну? — с нахальным видом спрашивает Петров. — Я вычеркнут из категории мерзавцев?

Я не успеваю ничего ответить, потому что в дверь стучат. Когда Никита открывает, в каюту заходит стюард, тащит за собой сверкающую тележку. На ней — шампанское, клубника и какие-то конфеты.