Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

— Не обращайте внимания на то, что снимаем днем, а передача называется «Доброе субботнее утро». Викентий Вранович, мы просто будем с вами общаться, разговаривать на разные темы, Юра все это будет записывать, а потом мы весь материал нарежем на куски и смонтируем передачу. Хочется, чтобы это выглядело не как сухое банальное интервью, а как просто задушевная беседа. Если все будет нормально, то в эфир передачу поставим с предварительным анонсом в утреннее время в субботу ровно через неделю. Главное, не волнуйтесь и ни о чем не переживайте: если что-то не получится, или возникнет какая-то заминка, мы сделаем второй дубль и все перепишем. Хорошо?

— Ларисочка, не в первый раз попадаю в объектив телевидения, — тут же пошутил Викентий. — Я так долго живу, что помню телевидение еще черно-белым. Ох и золотые же были времена!

— И не говорите! — слащаво, но при этом немного грустно согласилась с ним Лариса. — Был один на всех центральный канал телевидения, который смотрели абсолютно все. А какие были передачи?! Телевидение тогда объединяло и сближало, а сейчас что?! Столько каналов, и посмотреть нечего — да никто ничего и не смотрит сейчас, все в интернете сидят, — после чего повернулась в сторону окна и ахнула: — Вы только посмотрите, какой снег! — и обратилась к оператору: — Юра! Ты снег снял?

— Снял, — ответил ей молодой парень с камерой.

— Продолжим? — снова спросила она его, и парень молча кивнул.

— Ну и прекрасно! Викентий Вранович! Как все-таки у вас хорошо в Мишкине! Я всю жизнь мечтаю перебраться за город, жить в деревянном доме, пить чай с брусникой на веранде под абажуром, как у вас…

— Знаете, Лариса, — откликнулся Викентий. — Я, когда в девяностые этот дом покупал, все на меня смотрели, как на полоумного. Говорили, зачем тебе эта рухлядь у черта на куличках. Это потом уже мода пошла загородные дома и дачи строить.

— У вас хорошо! — поспешила его успокоить Лариса. — Ваш дом просто дышит историей! Не то что весь этот модный новодел! — и тут же перевела разговор на творчество: — Викентий Вранович! Что для вас ваши песни? Легко ли вообще придумывать шлягеры?

— Я вам так скажу: быть поэтом-песенником нелегко, — отозвался на ее вопрос Викентий. — Не каждое стихотворение может стать песней, и не каждый песенный текст может претендовать на место в поэзии. Я иногда читаю на эту тему лекции и провожу мастер-классы на творческих встречах. Так вот что я вам скажу: при написании песенных текстов используются совсем другие приемы, чем при написании стихотворения, совсем другие рифмы. Простоватое такое слово «пускай» ведь очень редко на самом деле используется в высокой поэзии? А сколько существует популярных песен с этим словом? — Викентий на пару мгновений умолк и сделал возвышенно-удивленное лицо. — И рифмы в поэзии, в отличие от песенных текстов, используются совсем другие! Иногда то, что совершенно не звучит в поэзии, в песне, да еще и под музыкальный аккомпанемент, вполне может иметь место. В песнях грубую рифму можно смягчить голосом, в песнях рифмы, я бы сказал, более вольные, что ли, не такие строгие, как в традиционной поэзии. Именно по этой причине нас, поэтов-песенников, не особо-то жалуют в разных творческих писательских и поэтических союзах. А попробовали бы они написать простую, понятную всем песню, которую запела бы вся страна?!

— Но сейчас ваших песен не услышишь на радио. Теперь это не формат?! — осторожно коснулась деликатной темы Лариса и тут же получила от Викентия на орехи: