Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

Пользуясь поддержкой и защитой Евгения, Жанна, прикрывая лицо воротником пальто, проследовала до входа в здание и, показав охраннику пропуск, скрылась за стеклянными дверями.

— Дождись меня! — в самый последний миг попросила она Евгения.

— Куда? Выходной! Бизнес-центр сегодня не работает, — услышала она уже за спиной окрик преградившего путь журналистам охранника.

— Журналистов видели? Они еще там? — поинтересовалась Ева, как только Жанна вошла в помещение продюсерского центра.

— Вообще ужас! — на согласительный кивок Жанны произнесла беседовавшая до этого с Евой одна из оставшихся двух участниц группы «Мэри» Лена Иванцова. — А мы с Машкой еще в этих концертных костюмах приперлись. Хотели, чтобы вроде как в солидарность с Марой было, а они как накинутся со своими вопросами, как начали снимать… Я аж испугалась! Как теперь домой ехать, не знаю. По идее, надо было бы во что-нибудь другое переодеться…

— Где все? — спросила Еву Жанна.

— Кришна с адвокатом закрылся в вашем кабинете, — мотнула та головой в сторону закрытой двери. — Остальные в конференц-зале.

Жанна вошла в конференц-зал, скинула пальто и села на стул во главе достаточно большого овального стола.

Здесь собрались почти все, кто имел хоть какое-то отношение к продюсерскому центру, включая саму Жанну, секретаря Еву, водителя Виктора, заслуженного-перезаслуженного, расположившегося, будто на троне, на единственном в помещении (все другие сидели на стульях) офисном кресле с высокой спинкой Викентия Врановича, а также спрятавшегося в углу не менее заслуженного, пребывающего в состоянии глубокого похмелья артиста Леонида Нечаева, и еще устроившегося за столом с ноутбуком звукорежиссера Жеку Гросмана, молодого и креативного, занятого своим инстаграмом в мобильнике пиар-директора Тимура Сажина, а также двух остальных участниц попсового коллектива «Мэри» — Лену Иванцову и Машу Теребинину, сидящих на кожаном диване у стены. Обе действительно были в тех же самых концертных серебристых костюмах, бейсболках и кроссовках на высокой подошве и, судя по всему, именно поэтому чувствовали себя не в своей тарелке.

Когда Жанна вошла в помещение, Виктор в неизменном своем черном костюме и облегающей черной же водолазке в волнении мерил комнату шагами, но, заметив Жанну, остановился, будто имел намерение поздороваться или даже что-то сказать ей. Он, наверное, даже хотел подойти к ней и обнять, но так и не решился — может, потому, что Жанна не дала ему для этого повода, даже не посмотрела в его сторону, не кивнула ему в качестве приветствия, а, будто вовсе не зная его, прошла мимо. Постояв минуту-другую в растерянности, Виктор снова принялся в тоскливом настроении мерить комнату шагами. Жанна, конечно же, пока ехала сюда, прочитала все его сообщения о том, что он очень волнуется за нее и просит при первой же возможности перезвонить. Видела она и его пропущенные звонки, однако перезванивать не стала.

Жанна собралась с духом и хотела было начать совещание, чтобы, пока Кришны нет, по-деловому обсудить сложившееся положение, но не успела это сделать.

— Вы не понимаете! Вы просто не понимаете! Это же ясно, что следующей буду или я, или Ленка! — судя по всему, пребывая в состоянии вялотекущей истерики, нарушила молчание Маша и с громкими всхлипами принялась размазывать по щекам макияж и прилипшие от слез волосы.

— В смысле? — глядя на нее усталыми какими-то и одновременно мутными глазами, нахмурился Леонид.

— Ну, это же ясно, что Мару убил какой-то шизоид. Насмотрелся по городу на эти кровавые баннеры и слетел с катушек.

— Это, видимо, в мой огород камень? — оторвался от своего инстаграма Тимур Сажин.