Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

Лицо и шея этого креативного и очень модного молодого человека были в разноцветных татуировках, причем шея была покрыта ими почти полностью, а на лице еще оставались, так сказать, белые пятна. Вероятно, татуировки были у него и на голове под кепочкой, а также на скрытых толстовкой руках и даже на ногах под узкими, в облипочку, оранжевыми брюками.

— Вы мне с этими баннерами уже всю кровь выпили, — в злости буркнул он им. — Если у вас есть какие-нибудь другие идеи по раскрутке проекта, то, пожалуйста, готов без всякого сожаления уступить вам место.

— Тем более, что никакого пиара группе уже и не надо, — хохотнул Леонид. — И так уже на всех главных телеканалах страны засветились. Пиар получился отменный!

— Хоть сейчас могу покинуть проект, — презрительно сообщил ему Сажин.

— Ничего покидать не нужно, — оборвала его Жанна и предложила: — Давайте дождемся решения руководителя.

— Звонили с «Хроноса», просят подтвердить отмену выступления, — сообщила Ева. — И другие прокатчики тоже интересуются по поводу отмены выступлений.

— Будет приказ — дадим отмену, — кивнув на закрытую дверь своего кабинета, спокойно сообщила Жанна. — Зачем лезть вперед паровоза? И никому ничего по телефону не сообщать, — сердито покосилась она на Еву. — Вообще никому! И вообще всем рекомендую воздерживаться от каких-либо комментариев, в том числе и в социальных сетях.

— Вообще, не мешало бы сделать какое-нибудь официальное заявление по этому поводу, — недовольно хмыкнул Жека, тыкая пальцем в экран мобильника.

— Сделаем, — холодно пожала плечами Жанна. — Но только тогда, когда по этому поводу будет соответствующее распоряжение. А пока, думаю, можно ограничиться размещением на сайте информации о том, что там ведутся ремонтные работы.

Она хотела было продолжить, но в этот момент Маша со скорбным выражением лица очень живописно всплеснула руками, после чего за неимением платка снова принялась тереть щеки рукавами спортивной куртки:

— Я каждый раз, когда на сцену в клубах этих проклятых выходила, всегда до ужаса боялась, что когда-нибудь обязательно найдется какой-нибудь ублюдок, который захочет или ботинком в нас из зала кинуть, или изнасиловать, или прирезать после концерта где-нибудь в подворотне. И вот так оно и вышло в итоге!

— Что за бред? — хмуро возмутился Жека и, набрав какой-то номер, поднес мобильник к уху. Он в злости даже свою неизменную спичку перестал жевать.

— Мне тоже почему-то в клубах всегда казалось, будто за нами кто-то следит, — осторожно подтвердила слова Маши Лена Иванцова. — Хотя, у многих, наверное, на сцене такое чувство бывает.

— Да глупости это! — из своего угла сообщил Леонид. — У всех такое ощущение на сцене бывает. Думаете, у меня ни разу не было? Да сто раз было! Да и кому вообще нужно на вас охотиться?!

— А зачем тогда все это было?! — чуть ли не в истерике закричала Маша и показала рукой куда-то неопределенно в сторону окна и видневшихся в темноте подсвеченных огнями черных плоскостей крыш так, будто на каждой из них лежало тело убитой певички.

Лена тут же зашикала на нее и, приобняв, стала успокаивать.

— Может, у Мары какой-нибудь тайный поклонник был? — предположил Викентий. — Добивался от нее взаимности, а потом решил: «Так не доставайся же ты никому!».

— Да нет вроде, — все еще успокаивая Машу, задумчиво ответила на это Лена. — Мы бы знали. Мара все одно бы растрепала это. Она такие вещи в тайне хранить не умела.

Так и не дождавшись ответа на свой вызов, Жека мобильник от уха убрал и принялся снова набирать какой-то номер. Аппарат он теперь переключил на громкую связь и, глядя на экран, слушал гудки.

— Я только одного понять не могу: зачем там адвокат, — так и не дождавшись ответа, с злостью кивнул он на закрытую дверь. — Разве его во всей этой фигне уже кто-то подозревает?