Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

После того как замелькала колоннами станция «Калининская» и двери открылись, Жанна вышла на платформу и сразу же увидела Викентия, который, хоть и неважно выглядел, с серым и осунувшимся лицом, но тем не менее как всегда был одет в свой неизменный плащ и в руке держал трость с черной резной ручкой в виде головы демона. Жанне даже показалось, будто глазки демона, увидев ее, не по-доброму как-то сверкнули своими крошечными красными камешками вместо глаз.

— Викентий Вранович! Вы мне должны объяснить… — начала было Жанна, но Ванин не дал ей продолжить:

— Я должен был это предвидеть! Это же так очевидно! Ведь это я, старый дурак, его надоумил, рассказал ему в виде забавной истории про трость и клинок, а он, видимо, и поверил. Это как раз тот случай, когда знание чего-то превращается в идею фикс и становится мотивом преступления…

— О чем вы говорите, я не понимаю, — произнесла Жанна, и слова ее утонули в ускоряющемся грохоте удаляющегося поезда.

— Я все объясню, — сказал Викентий и потопал по платформе в сторону выхода из метро.

Шел он спешно и устало, совершенно по-стариковски, едва ли не шоркая подошвами ботинок по каменным плитам, безо всякого присущего ему совсем еще недавно куртуазного манерничанья и даже трость теперь просто нес в руке, а не стучал ею по полу, как лондонский денди.

— Да объясните же мне наконец! Я хочу знать все здесь и сейчас, — попыталась остановить его Жанна.

— Надо спешить, — на ходу сообщил ей Викентий. — Мы должны его остановить, пока он не вскрыл четвертую и пятую печать.

— И еще шестую и седьмую. Печатей должно быть семь! — даже и не возразила, а скорее поправила его Жанна.

— Пять! — слегка обернувшись, на ходу сообщил Викентий. — В данном случае только пять. Вы, наверное, думаете, что за вскрытыми печатями грядет описанный в Откровениях Иоанна Богослова апокалипсис? — Викентий откровенно глумливо хмыкнул: — Ничего подобного! Ни о каком апокалипсисе тот, кто это все затеял, даже и не мечтает. Он преследует сугубо свои личные цели. Он в самом деле поверил в то, что древнее знание и магический оккультный ритуал могут помочь ему в решении его собственных личных проблем. А я-то, дурак, даже и не подумал, когда ему все это рассказывал, что самый страшный сон может стать явью.

— Да объясните же мне все, я ничего не понимаю. О чем вы? — почти что схватила его за руку и заставила остановиться Жанна.

— В оккультизме цифра пять — магическое число. Пять лучей у пентаграммы и пять описанных в священном писании печатей, которые необходимо снять, чтобы по легенде пробудить древнейшее чудовище ада, слугу Люцифера и по совместительству его персонального секретаря, демона Ваалберита. Это не я придумал, — переведя дыхание, тяжело сообщил он и снова заговорил о чем-то непонятном: — Это учение одного из старинных магических орденов. Я, как человек выросший при атеизме и, так сказать, привитый этим чудодейственным лекарством от всякой какой бы то ни было религии, даже и подумать не мог, что для кого-то это древнее учение может стать руководством к действию.

— Третья печать уже снята! Я смотрел сегодня по новостям сюжет про еще одну, третью жертву, — сообщил он. — Я лично знал погибшую. Заядлые коллекционеры все друг друга хорошо знают. Альбина Струева хотела приобрести у меня эту трость себе в коллекцию, — Викентий покосился на зажатую под мышкой трость. — Только я не соглашался. Мы с ней общались как-то раз по этому поводу. Она была очень милым человеком и очень целеустремленным. И еще она всегда и во всем полагалась только на себя.

— Я это уже поняла, — вспомнив про то, как легко, в общем-то, та попала к ней домой, пробормотала себе под нос Жанна.