Пятая печать - Николай Воронцов (2018)

— Как-то раз у нее украли один экспонат, так она сама, даже безо всякой полиции, вычислила похитителя, отыскала и вернула назад украденную вещь. У коллекционеров типа нее часто что-то крадут. Правда, в тот раз она всем представлялась сотрудником полиции и даже подделанное ею же самой удостоверение показывала. В общем, не без авантюризма была баба. Но это уже тонкости. Главное, в итоге преступник был найден и экспонат возвращен на место.

И сразу же после этого Ванин вернулся к разговору о печатях, перед этим, правда, собираясь с мыслями, рубанул обеими руками с зажатой под мышкой тростью воздух:

— После того как пять печатей будут вскрыты и пять невинно убиенных жертв, как сказано в писании, возопят, двери ада распахнутся и один из главных помощников Люцифера, демон Ваалберит, явится в наш бренный мир, чтобы заключить с вызвавшим его человеком сделку, по которой наградит этого индивидуума всем, о чем тот только не пожелает, взамен на его бессмертную душу, — он усмехнулся. — Некоторые считают такую сделку очень даже выгодной!

Решив, что этой информации вполне достаточно, Викентий снова двинулся в сторону лестницы и выхода из метро.

— Да кто же он? — почти что в истерике уже вскрикнула Жанна. — Кто он, этот злоумышленник?

Ей было совершенно наплевать, что обо всем этом подумают находящиеся вокруг нее люди. Впрочем, крик ее тут же утонул в грохоте приближающегося поезда, как, впрочем, и внимание людей тоже сразу же переключилось на это очередное и совершенно тривиальное прибытие.

Викентий от ее крика и в общем от неожиданности вздрогнул, обернулся, крутанувшись на каблуках, и, потеряв равновесие, в бессилии замахал руками.

Он будто боролся с желанием обрести равновесие и желанием немедленно же сообщить имя преступника — и будто бы не мог сообразить, что для него в данный момент важнее.

Открывая рот, словно рыба на песке, он, все еще пребывая в попытке поймать равновесие, сделал шаг назад и тут же оказался на самом краю платформы. Он тщетно пытался ухватиться руками за воздух.

Продолжалось это недолго, всего какое-то одно короткое мгновение, в течение которого Жанна совершенно ничего не могла сделать. Даже если бы она и кинулась к нему на помощь, все равно все, что успела бы сделать, — это только, как в страшном тягучем сне, сорваться с места.

Она так и сделала и при этом, как в тягучем страшном сне, смотрела, как Викентий, все так же бессильно размахивая руками, начал еще больше заваливаться и падать с платформы на рельсы. Бешено громыхавший приближающийся поезд сразу же взревел гудком и осветил упавшего на рельсы Викентия электрическим светом. Трость его от удара об землю тут же вылетела из рук и, закрутившись веретеном, гулко и часто-часто застучала по земле, будто призывая кого-то из черноты тоннеля подземки. И будто вдруг осознав что-то очень важное или увидев перед собой что-то неимоверно страшное, Викентий, глядя в противоположную от поезда сторону, в черноту тоннеля, округлил глаза, даже не пытаясь подняться; да и все равно он не успел бы этого сделать, потому что уже в следующее мгновение прозвучал все еще сопровождаемый гудком и скрежетом тормозящих колес удар, после которого все кончилось, только гремели и скрежетали еще какое-то время колеса останавливающегося поезда да в истерике кричали находившиеся на платформе люди.

Все еще спешившая, как в страшном сне, к тому месту, где буквально только что стоял Викентий, Жанна от потрясения остановилась и закрыла лицо руками.

Она не помнила, как шла по ступеням, как поднималась по эскалатору, как проходила через электрические ворота выхода из метрополитена.