Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

Но сам бугор был незыблем. Зеленый, взлохмаченный, продуваемый ветром, на нем один из бывших владельцев Рейнснеса много лет назад поставил флагшток. И этот флагшток оказался прочнее всех остальных флагштоков на берегу. Хотя и стоял открытый ветрам и беззащитный перед капризами природы.

Зато флаг приходилось чинить часто. И даже покупать новый. С этим расходом мирились. Потому что флаг Рейнснеса был виден в проливе издалека как с севера, так и с юга.

Дина всегда была неравнодушна к этому бугру. А в ту осень она словно переселилась туда. Или же хваталась за виолончель. Струны визжали. Люди зажимали уши руками. Матушка Карен выбегала, хромая, в коридор и звала ее вниз.

Бывало, что Дина забиралась на рябину. Чтобы вызвать Иакова — ей нужно было сорвать на ком-нибудь свою злость.

Но покойники остерегались являться ей, когда она бывала в таком настроении. Они как будто понимали, что им сейчас нет места в ее мире.

Что Варавва единственный.

«Я вернусь еще до начала зимы». Но Дина не могла ждать до зимы. Она была не из тех, кто умеет ждать. Чаще, чем раньше, она гладила морду Вороного. Привязывала к деревьям качели для Вениамина и Ханны. Но стоило в проливе показаться парусу, она поднималась на бугор к флагштоку.

Она спросила Юхана, куда направился Жуковский. Юхан покачал головой и как-то странно поглядел на нее. Она выдала себя. Он подошел и положил руку ей на плечо.

— Не жди Лео. Он как ветер. Он никогда не возвращается, — назидательно сказал Юхан.

Дина резко выпрямилась. Юхан не успел опомниться, как она одним ударом сбила его с ног.

Секунду она смотрела на него. Потом опустилась на пол и положила его голову к себе на колени. Она всхлипывала, как побитая собака:

— Ты все-таки пастор, Юхан. Ты не должен обманывать людей. Неужели ты ничего не понимаешь? Ничего…

Она вытерла кровь, что бежала у него из носа, и помогла подняться. К счастью, никто в это время не вошел в комнату.

Они никому не сказали об этом случае. Однако у Юхана появилась странная привычка, от которой людей иногда коробило. Стоило Дине неожиданно сделать резкое движение, как Юхан тут же пригибался. И вид у него потом был пристыженный и смущенный.

Назначение Юхану все не приходило. Он ходатайствовал о получении прихода в Нурланде или где-нибудь южнее. Но все как будто забыли о его существовании.

Дина не вмешивалась в дела матушки Карен и Юхана. Иаков был вялым и равнодушным. Ертрюд без слов скользила среди бухт канатов.

Вениамин, с удивлением в светлых глазах, позволял брать себя на колени. Но ему быстро надоедало суровое и властное обращение Дины, он спрыгивал на пол и убегал.

Она была сомнамбула, которая читала черную Книгу Ертрюд. О справедливом и несправедливом.

Рука у Дины была тяжелая. Дина больно ласкала и больно мстила.

Начались ночные заморозки. Лужи и забытые ягоды красной смородины остекленели. Однажды вечером как бы авансом выпало немного снега, а после него уже грозно дохнуло холодом. «Еще до начала зимы» было совсем близко.

Обычно Дина боролась с привычкой Олине заблаговременно приносить теплые одеяла и перины, хранившиеся на чердаке и в морском пакгаузе.

— До зимы еще далеко! — упрямо говорила она.

Тем самым она непозволительно вмешивалась в чужую вотчину. Олине могла потерять свое достоинство в глазах людей. Дина и Олине были двумя снежными вершинами. Их разделял глубокий фьорд.

Однажды ночью холод закрался в душу, несмотря на ватное одеяло.

Утром Дина пошла к Фоме. Наклонилась над лошадью, которую он чистил скребницей, и, по своему обыкновению, хлопнула его по плечу.

Их взгляды встретились. Его — изумленный, ждущий. Ее — сердитый, властный, жесткий. Рыком она приказала ему разобраться на чердаке в морском пакгаузе и принести в дом теплые вещи. Казалось, он впал в немилость.

— Но, Дина! Это займет у меня весь день и даже вечер!