Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

— О Господи! — проговорила Стине, внимательно изучая клетки на своем переднике. — Я слышала об этом, но думала, что это не правда, как и всё, что говорят обо мне! Что мне делать с этими деньгами? — прошептала она не сразу.

— Они избавят тебя от нужды, если Рейнснес вдруг попадет в лапы черта, — многозначительно сказала Дина.

— Черт никогда не бывал в Рейнснесе, — серьезно сказала Стине. Она снова замкнулась в себе. Собралась уходить. — А Нильсу следовало подумать о Ханне, прежде чем он решился на это…

— Он подумал и о тебе.

— Зря он это сделал! — с неожиданной силой сказала Стине.

— Что зря — оставил вам деньги?

— Нет, повесился.

— Но может, это был единственный способ отдать вам эти деньги, — сухо сказала Дина.

Стине судорожно глотнула воздух. Потом лицо у нее посветлело. Старинная, украшенная резьбой дверь с медной ручкой осторожно разделила женщин.

Матушка Карен называла это весенним чудом. Оно повторялось каждый год с той самой весны, когда в грудях у Стине не осталось больше молока. А началось все с того, что Стине увидела гагу, которая гнездилась на прибрежных шхерах и островах. И узнала, что в нынешние времена гагачий пух ценится очень высоко.

Стине всегда ладила с природой. Она начала строить укрытия для гаги. Связывала из веток можжевельника что-то вроде палаток. Кормила птиц и разговаривала с ними. А главное, следила, чтобы никто не тревожил их и не трогал их яйца.

Весна за весной птицы сотнями возвращались к родным берегам. Они выщипывали на груди пух и выстилали им свои гнезда.

По всему приходу шла молва о том, как лопарка из Рейнснеса пасет гагу. И суммы, которые она выручала за собранный в опустевших гнездах пух, вырастали до невероятных размеров.

Денег было столько, что лопарка даже положила их в банк. Небось собирается уехать в Америку и открыть там свое дело.

Некоторые женщины, имевшие к тому склонность, пытались подражать Стине. Но у них ничего не вышло. Лопарка своим колдовством переманила в Рейнснес всю гагу! Гага у нее как ручная, говорили те, кто видел все своими глазами.

Когда подходил срок садиться на яйца, гага неожиданно появлялась в самых немыслимых местах. Как-то раз одна птица зашла в открытую дверь поварни и расположилась высиживать яйца в большой печи, где пекли хлеб.

Стине и Олине не могли договориться, что важнее: пользоваться в период высиживания печью или оставить гагу в покое.

Олине проиграла битву.

Дело было так. Олине послала работника в поварню, чтобы он вынес гнездо и развел в печи огонь, но на него ястребом налетела Стине. Она схватила парня за руку и что-то сказала по-лопарски, глаза у нее сверкали.

Этого было достаточно. Белый как мел работник пришел на кухню к Олине.

— Боюсь, погубит она меня своим колдовством! — объявил он.

На том все и кончилось.

С тех пор двери в поварню и дверцы печи были открыты, чтобы гага в любое время могла свободно выходить за кормом.

За каждой кочкой и под каждым нависшим камнем пряталась жизнь.

Стине собирала пух, когда птицы садились на гнезда. Ее юбка постоянно мелькала среди камней.

Она никогда не забирала из гнезда весь пух. Брала понемногу то тут, то там.

Иногда темно-карие глаза Стине и черные круглые глаза гаги встречались. Птицы сидели спокойно, пока она собирала пух по краю гнезда.

После ее ухода гага немного шевелилась, вытягивала крылья и получше подбирала под себя яйца. Потом быстро выщипывала на груди пух вместо того, который унесла Стине.

В эти апрельские и майские дни Стине опекала сотни привыкших к ней птиц. Они прилетали каждый год. Те, что вывелись в Рейнснесе, непременно возвращались сюда. «Весеннее чудо» постепенно росло.

Когда птенцы вылуплялись, Стине в своем переднике относила пушистые комочки к морю. Чтобы помочь гаге защитить потомство от ворон.