Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

Она нашла обрывок веревки, подвязала юбки, вскочила на Вороного и направила его вверх по склону через березовую рощу. Вместо шпор она пользовалась носком башмака. Вороной вытянул шею и заржал. Весенний ветер подхватил его гриву. И они полетели.

На скалах возле причала стояли русские моряки и смотрели вслед хозяйке Рейнснеса. Штурман решил, что она даже более русская, чем их женщины.

— Слишком мужеподобна, — заметил капитан. — Курит сигары и сидит на лошади, как мужик!

— Но у нее красивые розовые ногти! — сказал второй штурман и громко рыгнул.

Они сели в лодку и направились к своей тяжелой лодье.

Она чуть-чуть покачивалась на волнах. Было безветрие.

Их голоса далеко разносились в тишине. Они звучали стройно, напевно, незнакомо. Почти нежно. Словно убаюкивали ребенка.

Той майской ночью Дина приняла решение. Она поедет со шхуной в Берген. Теперь уже она могла и заснуть.

Повернув Вороного, Дина поехала домой.

Болота цвели. На березах у ручья появились листочки, маленькие, словно мышиные ушки.

Из кухонной трубы поднимался тонкий дымок. Значит, Олине уже встала и готовила завтрак.

Когда Дина снимала башмаки, явился Иаков. Он напомнил ей, как они вместе ездили в Берген. Об их скачке в постели на постоялом дворе в Грётёйе.

Но Иаков явно боялся, что она уедет. Ведь в Бергене столько мужчин. По всему побережью много мужчин. Всюду одни мужчины.

Когда шхуна была уже оснащена и нагружена, Дина объявила, что тоже едет.

Матушку Карен эта новость испугала — до отъезда оставалось всего три дня.

— Как ты можешь ни с того ни с сего бросать дом, милая Дина?! Это же безответственно! Управляющий лавкой — человек новый, ему еще нельзя доверить всю бухгалтерию и товары. И кто будет руководить сенокосом и ходить за скотиной, если Фома тоже уедет?

— Человек, который каждую субботу в любую погоду по любой дороге идет через горы, чтобы навестить своего отца, и возвращается обратно каждое воскресенье, как-нибудь справится с мертвыми вещами, что хранятся в ларях и на полках. А Фома… Фома останется дома.

— Но, Дина, он же просто бредит этой поездкой!

— Будет, как я сказала. Раз я уезжаю, он тем более необходим здесь.

— Но с чего тебе вдруг понадобилось в Берген? Почему ты не сказала об этом раньше?

— Мне надо вырваться отсюда. — Дина хотела уйти. Она стояла в комнате у матушки Карен. Старушка сидела у окна в мягком вечернем освещении. Но в ней самой мягкости не было.

— У тебя слишком много забот, милая Дина. Тебе надо отдохнуть. Я понимаю… Но ведь поездка в Берген — это не развлечение. И ты это знаешь.

— Я не собираюсь гнить в Рейнснесе год за годом. Мне хочется увидеть что-нибудь новое!

Слова были как крик. Словно Дина лишь сейчас поняла, что ей нужно.

— Я видела, что не все так уж ладно… Но до такой степени…

Дина не уходила, но нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Ведь ты сама много ездила в молодости, матушка Карен!

— Да.

— Скажи, разве справедливо, что я прикована к одному месту на всю жизнь? Я должна быть свободна, а то я за себя не ручаюсь… Ты понимаешь?

— Я понимаю, тебе кажется, что жизнь обошла тебя стороной. Может, тебе следует найти себе мужа? Ты бы ездила почаще в Страндстедет. К ленсману. К знакомым в Тьелдсунд.

— Там я мужа не найду. Мужчины, которых стоило бы привезти в Рейнснес, не растут на березах в Тьелдсунде или в Квефьорде! — сухо сказала Дина. — Ты сама так и осталась вдовой, после того как приехала в Рейнснес.

— Да, но у меня не было усадьбы, постоялого двора и судов. На мне не лежала ответственность за людей, животных и торговлю.

— Я не собираюсь мотаться по округе и искать кого-нибудь, кто начнет меня учить, что и как нужно делать в Рейнснесе. Лучше уж просто уехать…

— Но почему ты так быстро все решила, милая Дина?