Книга Дины - Хербьёрг Вассму (2007)

— Надо соблюдать приличия, — напомнил Андерс. На пристани он показал Дине шхуны из Хьеррингёйя, Хусбю, Грётёйя. Сразу за причалами стояла церковь, ее зубчатый профиль с двумя шпилями на башнях вырисовывался на фоне неба.

— Церковь Девы Марии, — сказал он.

Их взгляды встретились. Словно они впервые увидели друг друга.

— Никогда раньше ни с кем никуда не ездил! — смутился он.

— Ты хочешь сказать, что никогда не ездил с женщиной?

— Да. Это совсем другое дело.

— Почему же?

— Ты видишь то, чему я раньше не придавал значения. Спрашиваешь о вещах, о которых я ничего не знаю.

— Удивительный ты человек, — вдруг решительно сказала Дина. — Нильсу повезло, что у него был такой брат.

Торговцы и владельцы постоялых дворов были посредниками между бергенскими купцами и фрахтовщиками. И хотя цены в Бергене редко совершали драматические взлеты или падения, всегда возникало некоторое напряжение, когда решался вопрос, с какими новостями гости вернутся домой. Фрахтователям было хорошо — они были избавлены от необходимости торговаться. Нередко случалось, что рыбаков надували.

Купцы же и владельцы шхун, напротив, давно постигли все хитрости. У них было достаточно времени и опыта, чтобы дождаться наиболее выгодного предложения. И они знали, с кем из бергенских купцов выгодно иметь дело.

Гостей угощали в конторе купца кашей с сиропом. Предложили всем пенковые трубки. Разговор шел о пустяках.

У купца был большой живот и одним подбородком больше того, чем его снабдил Господь. Его имя часто упоминалось в Рейнснесе. Господин Раш! Дина много лет подряд вела счет его цифрам.

В прошлый раз господина Раша сопровождала величественная пышногрудая жена. Купец сказал, что она умерла от какой-то непонятной болезни. Бедная женщина вся высохла и сморщилась, как забытое яблоко. Говорили, будто у нее в семье были душевнобольные. Но купец отрицал эти слухи и утверждал, что они пущены по злобе. Сам он считал, что у жены было что-то с желчным пузырем. Так или иначе, он вдовеет уже четвертый год. У жены были богатые родственники в Хардангере, которые оставили ей большое состояние. Но в Бергене все сильно преувеличивают размеры наследства.

Дина, Антон и Андерс ничего о наследстве не слыхали. Они жадно ловили все слухи, которые ходили о несчастном вдовце.

В этом мире не осталось ничего святого. Никому нет дела до человеческих страданий. Жалкие времена.

Лицо у господина Раша побагровело после длинного монолога. Второй подбородок грустно покачивался на манишке из стороны в сторону. Туда. Сюда.

Дина не могла оторвать от него глаз. Господин Раш ей даже нравился.

Он со своей стороны вспомнил молодую Дину Грёнэльв.

— Таких женщин не забывают! — прохрипел он и игриво посмотрел на нее.

Постепенно Андерса, Антона и Дину отделили от остальных гостей и пригласили в «личные покои», как сказал господин Раш.

Андерс не ошибся: на столе тотчас появился пунш. Купец приказал подать Дине мадеру, но она отказалась. Она предпочитает стакан пунша и трубку.

Господин Раш был поражен, но отнесся добродушно к Дининой прихоти. Он сам набил ей трубку и рассказал об одной датской дворянке, которую знал в молодости. Она тоже курила трубку и носила мужские шляпы.

— Я не хочу вас сравнивать, — весело кивнул он Дине, — но, наверное, у вас на севере трудно заказать приличную шляпу?

— Нисколько! Мы заказываем по рисункам через нашего посредника в Бремене. Шляпы и кафель мы получаем из Бремена, книги и ноты — из Гамбурга. Картины — из Парижа. У матушки Карен очень строгий вкус. — Дина улыбнулась.

Андерс забеспокоился и предостерегающе посмотрел на нее. Но она почти вплотную подошла к господину Рашу и доверительно взяла его под руку.

Через минуту он уже растерянно улыбался и зажигал ей трубку. Потом пригласил их в гостиную, где они могли бы обсудить «дела земные», как он выразился.