Люмпен - Евгений Прядеев (2021)

— Как вы знаете, Володя получил право на участие в турнире «Большая клетка», но в связи с постигшим его несчастьем организаторы прислали своих представителей, чтобы решить все организационные вопросы с заменой.

Фраза прозвучала крайне коряво. Я бы даже сказал, что она прозвучала глупо, но еще более глупо я себя чувствовал под перекрестными взглядами двух десятков тренированных и уверенных в себе бойцов. Роме же всё по-прежнему было нипочём.

Кивнул Анисову, как будто бы всё было сказано верно, он сделал шаг вперед, обвел пристальным взглядом людей перед собой, задержавшись ненадолго на тренере, а затем спросил:

— Ну и кто тут у нас резервное мясо?

В ответ послышался возмущенный гул. Спортсмены явно привыкли, когда к ним обращались более уважительно. Один из них, растолкав товарищей, вышел вперед и встал в двух шагах напротив Сечкина.

— Мяса здесь нет, а в качестве замены Володи планировался я!

Рома скептически осмотрел его снизу вверх, а затем спросил с усмешкой.

— Фамилия?

— Юрий Кузнецов, — хмуро буркнул спортсмен, видимо, начиная потихонечку злиться.

— Ну и как, Юрий Кузнецов, — продолжал растягивать губы в улыбке Рома. — Думаешь, что ты готов к турниру?

— Я не думаю, я уверен, — вскинул голову его собеседник.

— Ну-ну, — Сечкин склонил голову на бок. — Проверим?

— В смысле? — не понял его Кузнецов, а гул вокруг нас усилился.

— Прыгай на ринг и покажи мне, на что ты способен, — предложил Рома, а я закрыл глаза от изумления. Он отморозок! Теперь это уже не предположение, а факт, не вызывающий сомнений.

— Никто же не против? — поинтересовался Сечкин, обращаясь преимущественно к директору спортшколы и тренеру, которого все здесь называли Михалыч.

— Да, в общем-то… Ну просто… — начал было Анисов, но Михалыч выразился конкретнее.

— Юра, аккуратнее работай! Чтобы без травм!

— Аааа, вы об этом, — рассмеялся Сечкин. — Не переживайте, не ушибу я вашего Юру.

Мне оставалось только горько простонать про себя. Ну как меня угораздило связаться с таким придурком?

Юра не двигался, а буквально порхал по рингу. Я сам провел на ковре не один час, поэтому могу уверенно заявить, что такой стиль передвижения достигается годами тренировок и ведрами пролитого пота. Казалось, что по ступням молодого человека постоянно пробегают разряды электрического пота, отчего его тело буквально вынуждено находиться в непрерывном движении.

Сечкин же просто стоял в центре ринга, широко расставив ноги и поглядывая на противника с неизменной улыбкой на лице.

«Колени не согнуты, руки опущены!» — пронеслось у меня в голове. — «Его же сейчас просто размажут!»

Впрочем, если признаться честно, то где-то в глубине души я всё-таки надеялся, что ошибаюсь. Раз уж Сечкин полез на ринг, то, наверное, знает, что делает, иначе его поступок можно считать откровенным актом мазохизма.

Видя, что Роман никак не реагирует на все его передвижения и обманные финты, Юрий наконец-таки решился на прямую атаку. В какой-то момент он резко сократил дистанцию и провел классический лоукик. Его нога летела стремительно, но бедра Сечкина на пути уже не встретила. Я не понял, как он это сделал, но ухмыляющийся Роман не только среагировал на удар, но и выбрал самый оптимальный вариант — просто убрал ногу с линии атаки.

Судя по всему, Юрий тоже не сразу сообразил, что произошло, но улыбка моего коллеги начала потихоньку выводить его из себя. Он взорвался серией ударов, чередуя руки и ноги, но Сечкин чудесным образом продолжал держать безопасную для себя дистанцию.

Я вполне мог оценить уровень подготовки Юрия, как бойца, поэтому то обстоятельство, что Сечкин до сих пор еще стоит на ногах, удивляло меня неимоверно. Я, конечно, не очень-то и интересовался, но заподозрить в Романе рукопашника экстракласса поводов пока еще не было. А он, судя по всему, достаточно уверенно чувствовал себя на ринге.