Знаменатель - Оксана Алексеева (2020)

Аннет была воистину прекрасна, когда погружалась в историю Кодекса Хаммурапи или учения Конфуция. И именитые профессора не могли не понимать, что этими двумя сферами ее научный азарт не ограничится. Но самой Аннет становилось скучно – оказалось, что писать диссертацию интересно только в первый раз, а потом все становится до банальности шаблонным. Это ужасное чувство: понимать свой колоссальный потенциал, но не находить достойных точек для его приложения. Ну не ехать же, в конце концов, на ТВ-шоу, где интеллектуалы с умными мордами соревнуются в знании каких-то простейших фактов?

Признаки безумия Аннет сразу связала с собственной гениальностью. Изрядно ее к этим выводам подтолкнула и биография знаменитого шизофреника Джона Нэша, которому удалось получить Нобелевскую и Абелевскую премии. К сожалению, гениальный мозг часто имеет некоторые изъяны. К еще большему сожалению, она видела разницу между собой и Нэшем – ведь Аннет, в отличие от великого ученого, не была сильна в глубоком анализе, она оперировала только известными фактами и деталями. Ну что ж, наверное, поэтому ее шизофрения и не была такой заметной, как у него.

Первым проявлением болезни стала почти реальная, но приснившаяся ей смерть премилого корейца Чон Со, вторым – самоубийство аутистки Лии, третьим – внезапное озарение на предзащите в докторантуре, когда она неожиданно для всех и себя самой вдруг сделала такие выводы, о которых изначально даже не думала. Комиссия испытала настоящий мозговой оргазм, а Аннет, с помощью безупречной памяти хранящая в голове все эти логические цепочки, вовремя внесла их в исследование и тем самым сделала сто шагов навстречу шизофрении и гениальности уровня Джона Нэша. Но поскольку ее записи видели и другие, она начала сомневаться во всем – даже в том, что психически больна. Ведь эти три события слишком сильно изменили ее характер. Да и щенки – которых она целых два месяца после смерти Чон Со ежедневно покупала на рынках, увозила в лес и там убивала – тоже были вполне реальными. Только эти пушистые и визжащие, когда им выкалываешь глаза, комочки и позволили ей не начать кромсать людей.

И даже в этом неприятном эпизоде я находила Аннет прекрасной, у меня не хватило бы душевных сил ее осудить. Но после сна о Лие приступы жестокости прекратились: она стала сильнее, чем была раньше, но гораздо сдержаннее и спокойнее. Сила и милосердие в одном флаконе, смешанные с ее памятью, делали из Аннет практически сверхчеловека.

Она узнала Штефана сразу. Не его самого, а то же чувство, какое возникало у нее уже дважды – во время странных снов. На первый взгляд симпатичный парень: темноволосый, неулыбчивый. Штефан сидел в кафе за дальним столиком, но она, едва бросив взгляд, тут же поймала себя на дежавю. Во-первых, девушка совершенно точно видела его вчера, посреди толпы, когда по привычке направлялась в это же заведение. Во-вторых, он был не настолько красив, чтобы тут же потерять сознание от восторга – подобное вообще не было ей свойственно, – но именно такое чувство и вызвал. А благодаря своей безупречной памяти и внимательности Аннет тут же смогла сопоставить свои эмоции с тем, что уже чувствовала раньше – когда впервые видела во сне Чон Со и Лию. Он был точно таким же близким, как и они. Любой на ее месте посчитал бы, что ошибся, но Аннет никогда не ошибалась, если приходилось полагаться на память.

Она подошла сама, и парень заметно удивился. Заговорил сначала на немецком, а потом, коверкая слова, объяснил, что не знает французского. Смешной, озадаченный, точно не ожидавший, что она каким-то образом его узнает. Любимый той самой любовью, какой чистый эгоист – такой, как Аннет, – способен любить только себя самого. И судя по его виду, он тех же чувств не испытал. Или ему удалось их скрыть.

Аннет перешла на немецкий:

– Как тебя зовут? Зачем ты тут? Ты знаешь меня? Ты помнишь Лию? Чон Со? Ты такой же, как и я? – она делала паузы между вопросами, но парень не собирался отвечать.