Стефания - Юлия Ускова (2018)

– Что это было? – пробормотал я, только сейчас поняв, что еще жив.

– Русалки. Сейчас русалочья неделя – вот они и гуляют, – голос Стефании оказался не менее хриплым, чем мой. Он даже показался мне каким-то потусторонним – в нем не было ни одной эмоции.

Голова у меня еще гудела, да и мышцы стали словно деревянными, но делать теперь привал как-то не хотелось. Мы потихоньку пошли к лесу. Шаг за шагом гибкость возвращалась в мышцы. Возвращалось и душевное равновесие. Мы живы – и это главное. Я вспомнил все события минувшего часа и засмеялся.

– Ты что? – удивленно спросила Стефания. Я заметил, голос у нее тоже пришел в нормальное состояние. Да и такую улыбку я у нее никогда не видел. Из-под завесы неприступной гордости проступила, наконец-таки, добрая душа.

– Просто вспомнил все это.

Теперь мы засмеялись уже вместе. Долго мы не могли успокоиться.

– А почему у них нет хвостов? – едва отдышавшись, спросил я.

– Что? – Стефания снова залилась смехом. Мне так нравится ее смех. Он похож на переливы сотни серебряных колокольчиков. И еще ей очень идет улыбка. Но сейчас не об этом.

– У русалок должны быть хвосты. Ну, рыбьи такие.

– А-а! Нет у русалок хвостов. Рыбьи хвосты бывают у Фараонов, их еще Сиренами зовут. Но они на землю не выходят. В вашем мире просто все названия перепутались. А русалки – это утопленницы. Девушки, умершие до свадьбы. Они заложницы Водяного, но на одну неделю в году они получают свободу. Эта неделя зовется Русалочьей. В это время они по полям гуляют и на ветвях деревьев сидят, к домам своим прежним приходят. И частенько на живых нападают.

Она снова засмеялась. В первые за все наше совместное путешествие Стефания мне что-то объяснила, а при этом не почувствовал себя полным дебилом. Мне это даже понравилось.

– А почему они набросились только на меня?

– Ты выбрал петрушку.

Мой немой вопрос снова рассмешил Стефанию.

– Ну, русалки, говорят, полынь не любят. Поэтому и спрашивают на выбор «Полынь или петрушка».

– А! Это типа реши сам свою судьбу «Жизнь или смерть»?

– Ну, что-то вроде.

– А что с одеждой?

– По легенде русалки испытывают страшный холод. Но одежды у них нет. Поэтому многие матери, у которых умерла дочь до свадьбы, во время русалочьей недели вывешивают на заборы одежду, чтобы дочка погрелась.

– Думаешь, их согреет обрывок ткани?

– Не знаю. Но они же ушли.

За приятной беседой время летит незаметно. Мы уже почти подошли к лесу. Как жаль, что Стефания не была раньше такой простой и милой. Путешествие тогда проходило бы куда приятнее.

– Стефания, – осторожно отвлек я ее от созерцания приближающихся деревьев.

– Что?

– Без рубашки тебе намного лучше.

Гиблый лес

Мы не спеша подходили к лесу. А куда, собственно, было торопиться? После встречи с русалками прошло не так много времени, чтобы с новым рвением бросаться в неизвестность. Странное ощущение появилось у меня тогда, когда мы приблизились к лесу настолько, что тень от деревьев закрыла солнце, бьющее нам в глаза. Ощущение это было смутное, не ясное. Густые заросли старого леса казались не проходимыми. Сильные порывы ветра срывали резко с веток так рано пожелтевшие листочки.

– Ну вот, скоро и осень, – пробормотал я.

На самом деле до начала календарной осени оставалось еще больше двух месяцев, но постоянная жара и засуха делали свое дело. Почти все деревья имели, на мой взгляд, совершенно осенний вид. И это-то в середине июня! Может, это все колдовство Басарга? Или так давно обещаемое учеными глобальное изменение климата? Да, и кто запретит листьям желтеть раньше какой-то условной, выдуманной людьми, даты.