Ветер перемен - Инна Бирюкова (2019)

За всю свою жизнь я не посетила ни одной корчмы, что в принципе и неудивительно – негоже графской дочери по таким местам шататься. Но тем не менее, до места добралась быстро, ориентируясь на шум, гам, отборный мат и, конечно, непередаваемый аромат горячей пищи. Ко входу было не пробиться, всю улицу возле кабака запрудила толпа, состоящая в основном из мужиков разной степени подпития. Все они стояли спиной ко мне. Спиной, потому что расположились большим кругом, в центре которого происходило что-то, по-видимому, интересное. Есть хотелось немилосердно, и я, наплевав на всё, чему меня учили в детстве (а точнее, на то, чему я отказывалась учиться наотрез), старательно заработала локтями, с трудом пробираясь к вожделенной двери. В итоге я пару раз получила в ухо, ещё пару раз по рёбрам, кого-то тяпнула за давно не мытый палец, а кого-то даже пнула в пах, узнала о себе много нового, но в корчму всё-таки вошла. Тяжело вздохнула, переведя дух, и в недоумении уставилась на абсолютно пустое помещение.

– Эй, хозяин! – неуверенно позвала я, уже догадываясь, что корчмарь, наверное, тоже не захотел пропускать забаву и сейчас находится за дверью в не замолкающей ни на минуту толпе. Пришлось топать обратно. Дверь удалось открыть только с третьего раза и с разбега, так как снаружи её уже активно подпирали. При этом я кого-то таки пришибла, но на это никто не обратил внимания, а пришибленный признаков жизни не подавал, и я решила не забивать себе голову чужими проблемами. Своих хватает. Я собиралась долго и упорно голосить, пока корчмарь, привлечённый моим ором, не соизволит-таки проследовать на своё рабочее место, но вдруг обратила внимание на предмет всеобщего ажиотажа. Это были петушиные бои. Я такого ни разу не видела, но от Кары с Марго наслышана была. Заинтересовавшись, пригляделась внимательнее. Один из петухов, уже довольно сильно потрёпанный, явно сдавал свои позиции и выглядел совсем несчастным. И тут произошло ужасное – мне стало его жалко. Быстро взвесив все «за» и «против», плюнув на то, что «против» явно перевешивало, от души посоветовав здравому смыслу заткнуться, придя к неутешительному выводу, что я непроходимая дура, но с этим, увы, ничего уже не поделаешь, я затравлено огляделась и прорвалась в центр круга. Когда я, запнувшись о чью-то ногу, влетела в круг и чудом не раздавила обоих петухов разом, повисло напряжённое молчание. Я, очаровательно улыбаясь, сделала всем ручкой, мысленно повинилась перед своими ангелами-хранителями и, схватив битого петуха, рванула со всех ног дальше по улице. Причём опешившие мужики недоумённо расступились, давая мне дорогу и только спустя несколько секунд раздалось гневное:

– Держи гада!!! Уйдёт!

– Не уйдёт!

И началась погоня.

Я, дико вымотанная бессонной ночью и дневным переходом, быстро выдохлась и дышала, кажется, через раз. Или даже через два. А свежеспасённую птицу уже почти ненавидела. Но и сдаваться не собиралась, прекрасно понимая, что теперь в лучшем случае меня побьют, а в худшем поднимут на вилы. Спустя ещё пару минут, осознав, что на прямой, как стрела, улице мне не оторваться, я решила маневрировать: резко свернула влево, ужом просочившись между домами. И чуть не зарыдала от досады – передо мной смертельным приговором предстал тупик. Немного постояла, собираясь с духом, и обернулась. Петух, всё это время самозабвенно горланивший какие-то свои петушиные ругательства, подозрительно затих у меня подмышкой. Селяне нахмурились, подходя поближе и сплочая ряды. Я попыталась провалиться сквозь землю, на всякий случай прижимая к себе странно обмякшую птицу.

– Слышь, недомерок, петуха верни, – почти дружелюбно посоветовали мне. Вот только глаза у них были недобрые… мягко говоря.

Я упрямо мотнула головой.

– Да на кой он тебе? – полюбопытствовал другой голос.

На этот вопрос я и себе ответить не могла, не то что уж кому-то другому.