Князь во все времена - Валерий Шмаев (2022)

В один прекрасный день их вызвали к командиру их бомбардировочного полка и вручили предписание о переводе. Причем группу, состоящую из нескольких экипажей, сформировали прямо в полку, а затем сводная группа перелетела со своего аэродрома на этот… на эту… на это… сразу и не назовешь то, куда они приземлились.

Изначально это была, пожалуй, обычная лесная поляна недалеко от забытого всеми полустанка. Пожалуй, все дело именно в полустанке. Именно вокруг него вырос этот учебный центр, как назвал все это бригадный комиссар, что встретил экипажи после приземления.

Они давно уже летели над нескончаемыми лесами и редкими полями Белоруссии, а затем и Калининской области за самолетом командира эскадрильи в полнейшем неведении конечной точки маршрута, и вдруг, прямо посреди огромного леса, взлетели ракеты.

Это было неожиданно и необычно. Сделав круг, чтобы сориентироваться на месте, летчики с удивлением оглядывали землю – привычного всем аэродрома не было. Мелькнула только железнодорожная ветка, полуразвалившийся полустанок, несколько скособоченных домиков рядом с ним и неширокая, но длинная поляна, на которую предлагалось им сесть.

«Побьемся же!» – мелькнула у Борьки заполошная мыслишка – поляна не выглядела надежной. Но глаза боятся, а руки делают, и Борис направил свой самолет за самолетом Лехи.

На удивление поляна оказалась совсем не поляной, а специально сделанной из металлических листов взлетно-посадочной полосой.

Из металлических листов? Да ладно вам! Так не бывает! Они всей толпой специально потом сходили, глянули на такое чудо.

Позже они уже не обращали на эту полосу внимания – привыкли. Когда валишься от усталости на пыльную траву рядом с самолетом, тебе не до каких-либо диковинок – ноги бы дрожащие от напряжения вытянуть, хватая пересохшими губами струйку ледяной родниковой воды из поданной услужливым техником стеклянной фляги.

Приземлившись, Борис удивился в первый раз. Его самолет был моментально загнан в просторный капонир, выкопанный совсем недавно – земля была еще сырая. Впрочем, он ошибся в первый раз, и не он один. Здесь все было не так, как в Белоруссии. Природа совсем другая, болот много больше, а поляна эта вообще была бывшим заболоченным лугом, осушенным совсем недавно. Такое в этой местности было сплошь и рядом.

Заглушив двигатели, Борька вместе со своим штурманом Василием Максютой и стрелком Колей Осокиным выбрались из самолета. Встречали их незнакомые техники, но это было допустимо. Их технари остались под Минском, а здесь каждый самолет обслуживали не меньше пяти человек.

Разместили их недалеко от самолетов и не в землянках, а в больших армейских палатках, рассчитанных на двадцать человек. В каждой такой палатке размещалось четыре экипажа по три человека. Как оказалось, сделано это было специально – их экипажи учиться и тренироваться будут вместе, а если придется, то и воевать тоже.

Особо им рассиживаться не дали. Как только они разместились и пообедали, началось ознакомление с местностью по картам, инструктажи и беседы с комиссаром и особистом учебного полка. Ясности они не принесли, а только нагнали тумана – строгостей уж больно много.

Наутро начались полеты и учеба, но учили их совсем не тому, чего они ожидали. Их учили выживать, если их собьют над вражеской территорией, а десантники эти гоняли их по лесу и сильно били каждый раз, когда ловили. Как сказал лейтенант, который в одиночку отловил Борьку в первый раз: «Чтобы врагу не попадались».

…а вот и его очередь. Лейтенант авиации это звучит гордо. Особенно после старшего лейтенанта. Горькая пилюля для шестерых молодых пилотов и штурманов была подслащена обещанием восстановить их в звании после окончания обучения в учебном полку. А потом начались тренировки.