Князь во все времена - Валерий Шмаев (2022)

Мы на себя только взрыв в порту приписали. Мы абсолютно не виноваты, что стрелки́, грохнувшие его предшественника из английского оружия, курили немецкие сигареты и неумело спрятали окурки. В конце концов, они стрелки, а не диверсанты. Здесь и слова такого пока не знают. Равно, как и не знали, что первого человека в правительстве страны можно отстрелять, как простую куропатку, в парке собственного дворца. Черчилль и секретная служба его величества теперь знают, но это им вряд ли поможет.

Наша веселая компания, дополненная подтянувшимся Шарлем, грустная согласно кратковременному трауру, объявленному в Великобритании, улетела во Францию на следующий день после гнусного убийства второго после бога человека в Англии. В Париже нас ждали не менее веселые, но такие же гнусные дела. Благо разведка уже была проведена, а разведчики, доложившись, тут же умотали в Берн и Лиссабон.

Наивные. Они думали, что мы опять будем кого-нибудь грабить – привыкли за простую работу получать громадные деньги. Впрочем, разведчики получат свое вознаграждение в любом случае, хотя мы никого в этот раз ограбить не успеем – после отъезда последней пары наших «зорких глаз» получит пулю в голову из немецкой винтовки «kar‐98k» премьер-министр Франции Эдуард Даладье.

А нефиг было Мюнхенское соглашение подписывать. Тоже был любитель после щелчка по носу задницу подставить.

У нас, у русских, есть две основные заповеди: не желай… ближнего своего и не убивай, но нигде, никем и никогда не было сказано: не давай сдачи. Есть вялые рекомендации некоторых индивидуумов после удара по правой щеке левую подставить, но опять-таки о неизбежном и неминуемом ответном хуке справа или слева ни словечка.

Сие подразумевается априори – как неизбежное зло в силу особенностей характера русского мужика. Терпеть нашему народу не привыкать, но до определенного предела.

Все помнят, как это бывает? Ловит русский мужик где-нибудь в укромном уголке батюшку. Можно и просто на улице. Особой разницы нет. Для батюшки, разумеется. (Да и для мужика тоже если честно.) Так вот. Ловит и говорит со всем почтением: «Благослови, батюшка!» Батюшка, на минуточку, тоже русский и прекрасно понимает, что у мужика терпение уже закончилось, и огрести можно, не сходя с этого места, а на матушку и собственных детишек хочется все же смотреть двумя не прищуренными донельзя глазами. Так мало того, что мужик отвесит со всем почтением, так потом он же и прощения попросит, и попробуй не прости.

Из монастырей в мир, то есть в «батюшки», дурачков издревне не выпускали, чтобы имидж монастырей не портили. На Руси в те времена на этой должности были другие кадры. Юродивыми звались. Это потом их в депутатов переименовали, но это уже совсем другая история и страна другая. К Руси никакого отношения не имеющая.

Соответственно местный батюшка с головой дружит и говорит: «Благословляю тебя, сын мой!» И понеслось. Бывало, чтобы время на индивидуальные благословения не тратить, особо продвинутые батюшки наш народ прямо толпами благословляли, забравшись на кочку повыше. Народ потом, конечно, у Господа прощения попросит, но очень потом. Господь, разумеется, молча простит, а батюшка благоразумно промолчит, состроив лицо, соответствующее моменту.

А куда ему деваться-то? Это перед одним мужиком можно повыеживаться, да и то очень аккуратно и совсем недолго, а когда перед тобой целая толпа, да еще и с дрынами выдернутыми по такому торжественному случаю из ближайшего плетня, не до выеживаний. Причины выше изложены.

Несколько русских народных забав только подтверждают это догматическое правило. Те же «городки», к примеру: русский мужик с дубьем – это страшно. Он же свою дубину уже с детства точно в цель кидать приучен. А уж веселенькое развлечение «стенка на стенку» – это вообще предупреждение всему миру – если мы даже братанам с соседней улицы готовы при случае юшку пустить или зубы пересчитать, то врагам у нас вообще делать нечего.