Нулевой километр - Евгения Стасина (2018)

Вскидываю голову, даже не представляя, за каким из окон скрывается от меня любовница Тихомирова, но через секунду бросаю эту затею, ведь безжалостно палящее солнце уже слепит глаза даже сквозь стекла защитных очков. Рубашка прилипла к коже, и единственное, о чем я мечтаю – поскорее избавиться от этой официальной одежды, что напялил, наслушавшись ценных советов своего товарища. Где ее носит?

– Вышла, красотка! — те же бабульки, что до сих пор не покинули лавку, продолжая усеивать асфальт скорлупой, синхронно поворачиваются к подъездной двери, брезгливо морща свои тонкие губы. - Тебе, что ли, такой подарок сделали?

Я нахожу глазами высокую стройную брюнетку в нелепой майке и джинсах с огромными дырами на стройных бедрах, и застываю взором на ее лице – юном, немного хмуром, ведь ухоженные брови уже сошлись на переносице. Смотрю, как она замедляет шаг, проходя мимо любопытных соседок, и уже тянусь за снимком, что покоится во внутреннем кармане моего пиджака – взгляда с автомобиля девушка не спускает, но на его законную владелицу совсем непохожа. У той глаза ярче, оттененные пушистыми черными ресницами, пухлый рот, подкрашенный броским вишневым блеском, и щеки тронуты здоровым румянцем… Впрочем, в современном мире живу! Разве для меня новость, что косметика меняет женский лик до неузнаваемости?

– Не ваше дело, — тем временем огрызается девушка и все ближе подбирается ко мне, отмахиваясь от любопытных старух как от назойливых мух.

– Вы посмотрите, королева! Никого не стесняется!

– А чего мне стыдиться?

– А разве нечего? А то мы не видели, кто к тебе ездит! С одним по ночам шашни крутишь, другой вон, иномарки дарит!

– Завидно? За собой бы следили, без слез уже и не взглянешь, — поворачивается спиной, адресуя свои слова пенсионеркам, а я уже по-мужски оцениваю ее вид сзади. Не тощая. Напротив, аппетитная во всех необходимых местах.

– Чему тут завидовать? В наше время тебя бы камнями закидали за такой образ жизни! – Петровна даже встает, яростно размахивая своей клюкой из темного дерева. – Проститутка! Куда только мать смотрит!

– А она от меня недалеко ушла, – наверняка скалится, ведь растерянная физиономия моралистки идет красными пятнами. – Так что приберегите свои проповеди для других.

Бросает и резво разворачивается на пятках, на ходу цепляя очки за ворот футболки, отчего белый трикотаж провисает, оголяя ложбинку на ее загорелой груди. Вышагивает, излишне покачивая бедрами, и вот уже тормозит в нескольких шагах от меня.

– Чего встал? Бант снимай и за руль,– подбородок вздернут, а взгляд ничего не выражает. Словно и не человек перед ней, а фонарный столб.

Все же это она – моя головная боль, не иначе. Девчонка совсем, с каштановыми волосами, собранными на макушке в высокий хвост. Никаких тебе каблуков, коротких юбок и откровенных декольте… Молодеют кадры Руслана. Причем стремительно. Предыдущей едва исполнилось тридцать, когда она стала греть его постель, а эта… Не знал бы, решил, что в лапы начальника она угодила прямиком со школьной скамьи.

– Налюбовался? — уже и дверь открывает. Заднюю. - И курить в салоне не смей. Я твою вонь терпеть не обязана!

Ленька не обманул — приветливой эту дамочку вряд ли можно назвать. Бросаю окурок, растираю его ботинком, и прежде, чем приступить к выполнению задания, сплевываю на траву горечь от никотина и сковавшего меня раздражения. Стягиваю с крыши чертово украшение, без сожаления погребая такую красоту в мусорном контейнере, и взываю к своему разуму – нужно держаться. Терпеть, не отвечая на ее колкости, иначе о возвращении на прошлое место можно и не мечтать. Только как?

– Кондиционер включи, – тоном, не терпящим возражения, Юлия Константиновна пресекает мою попытку открыть окно. – Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, кто ездит на этом уродстве.

Вот и на сиденье сползает, явно переживая, что тонировка ее не спасет…

– Как звать?

– Максим…