Его невольница - Ульяна Громова (2020)

Сердце грохотало, ноги едва держали, лёгкие, казалось, шумно стремились вобрать в себя весь окружающий воздух. Я осторожно повернула ручку центральной двери — просторная ванная с какими-то странными приспособлениями, прикреплёнными к потолку. Подняла глаза — полозья этой конструкции продолжались в тупичке и вели в помещение справа. На ум пришло нечто дикое — это конструкция для перемещения тяжёлых грузов, может быть… наркотиков? Трафик героина через Ризе равноценен трафику российской нефти в Европу — это я знала. Но зачем им быть в туалете? Я потянула ручку двери слева — заперта.

Снизу послышался шум шагов и голосов — похоже, мои пленители попросили осмотреть дом. Уже пожалела, что поддалась показавшейся удачной идее спрятаться в первой подходящей усадьбе. Мне ничего не оставалось, как открыть последнюю дверь.

Закрыв её за собой, я быстро огляделась… и напоролась на взгляд чёрных глаз.

В очень дорогом навороченном инвалидном кресле-трансформере сидел парень. Ему на вид лет семнадцать, но строгий, настороженный и странно спокойный взгляд добавлял года три-четыре. За стеной послышались голоса, я испуганно бросила взгляд на дверь и вернула его к парню. Чувствовала себя снова в клетке. И свисавшие с потолка цепи с ошейниками на круговых карабинах только добавляли чувству безысходности глубины. Я прислонилась к двери и сползла на пол, закрыв лицо руками.

Это конец.

— Ты кто? — прозвучал закономерный вопрос.

Но задан он был таким тихим голосом, что подняла на мальчишку глаза. В голове не умещалась разница его внешнего вида подростка и интеллект умудрённого жизненным опытом мужчины во взгляде.



— Уже неважно, — ответила беззвучно одними губами на русском.

— Лучше мне ответить, — прозвучало так же тихо, но требовательно до мурашек под кожей.

— Рабыня, — ответила и опустила голову, уткнувшись лбом между коленей.

— Занятно. И чья?

Я напряглась, слыша за тонкой перегородкой тяжёлые шаги по лестнице. Вскочила и бросилась к окну, запоздало поняв, что инвалид не остановит меня, если я захочу выпрыгнуть в окно, а другого варианта просто не было.

— Стой, — услышала за спиной и обернулась. Парень повернул коляску ко мне. — Это тебя ищут? — чуть заметно кивнул на дверь. И я кивнула в ответ, нажимая ручку, блокировавшую окно. — Иди туда, — не сводя с меня взгляда, легко кивнул на дверь между столом и креслом.

Услышав стук по входной, я рванула куда показал парень, и оказалась в спальне. Приложила ухо к узкой щели и прислушалась…

— Входите, — сказал парень совершенно обыденно, ничуть не превысив децибелы обычной речи.

Я услышала, как отворилась дверь…

— Уважаемый господин[4], простите, что побеспокоили…

— Вот именно — побеспокоили. Разве я не сказал тебе, Халим, чтобы ты не показывался мне на глаза?

— Простите, господин, эти люди ищу сбежавшую преступницу, и я подумал…

— Чем ты подумал, ослиная голова? — буквально на полтона повысил голос парень, а меня будто закатали в вечную мерзлоту. — Пошёл вон! — добавил даже как-то весело.

Я услышала, как рассыпался в быстрых извинениях ошеломлённым голосом мой надзиратель и тот, кого парень назвал по имени, как закрылась дверь соседней комнаты. И через секунду после этого:

— Иди сюда, — прозвучало спокойно, но так, что стало понятно — эта въевшаяся в голос привычка повелевать появилась неспроста.

Из огня да в полымя. Я еще не знала кто этот парень, но уже боялась его не меньше, чем те, кто боголепно называл его «уважаемый господин».