Его невольница - Ульяна Громова (2020)

Неожиданный вопрос просвистел пулей прямо в мозг, чуть не сшиб с ног и обдал кипящей кровью виски.

— Почему ты решил…

— Потому что он ничего не делает просто так. Меньше всего на свете я хочу иметь с тобой дело, но… — он оборвал фразу на самом интересном.

— Но? — потребовала я продолжить важную для понимания своей роли в не моей истории мысль.

— Так сложились обстоятельства. Благодарен тебе за… ту ночь…

Прозвучало обобщающе. За тот девятибалльный секс — тоже?

— Он сказал, что… нет, постой, а с чего я должна тебе это говорить?! — взбунтовалась дерзко…

…и получила в ответ чёрный пронзительный взгляд, на дне которого что-то ещё не отболело.



— Не смогу помочь тебе, если не буду этого знать.

Я расхохоталась. До злых слёз, издевательски. От всей души.

— Ты? ТЫ?! Мне? Помочь?! — подскочила к нему и ткнула в грудь пальцем, ничуть не заботясь о том, что сделала это больно.

Я нарочно сделала это больно, потому что мне тоже было больно. Когда выламывала суставы в плечах, выкручивая из-за спины вперёд связанные руки, когда меня волокли по арматурным ступеням, сдирая на ногах кожу, когда меня бесконечно долго трахали во все дыры несколько пьяных клиентов, когда меня продавали, наплевав на то, что я — человек! Да никакая пуля в плече и нож в селезёнке не причинят столько боли, сколько я вытерпела! Никакая его боль и близко не похожа на ту, которая изрешетила мои разум и душу унижением, омерзением к тому, что делали со мной и с чем я должна была смириться. Только я не смирилась! Не дождётся!

— Я знаю, как это выглядит…

— Ты? Как это выглядит? Тебе показать, как выглядит, когда тебя ебут четверо сразу? Тебе показать, как выглядит, когда тебя так распинают, что рвут связки? Или показать, как выглядит красивая девушка, подсаженная на героин? Или как выглядят те, кого пускает на десяток кругов твоя свора бандитов? Не надо мне рассказывать, как всё выглядит! Пошёл вон отсюда! Ненавижу!

Я ударила его кулаками в грудь, но промазала и попала как раз по ране. Энвер сильно побледнел, но стиснул вмиг обескровившие губы, пошатнулся и схватился за плечо. Ему понадобилась минута или больше, чтобы совладать с собой, его глаза залились сплошной болью, а потом вдруг будто опустели, сохранив лишь тень его самого. Он очень тихо сказал:

— Обед через полтора часа…

…и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

* * *

До самого обеда я психовала и злилась, кусала губы, грызла пальцы и еле сдерживалась, чтобы не начать крушить комнату. Почему-то была уверена, что Энвер и это стерпит. Что-то изменилось в ту ночь, за которую он благодарил меня. Но она не могла стереть из памяти факт, что по его вине я прошла девять кругов ада и оставалась невольницей.

Любил, как Бог, ебал, как жизнь — это о нём. И этим всё сказано.

В столовую я спустилась с опозданием на десять минут — долго боролась с желанием встать в позу и объявить голодовку, но раскрасневшееся от ярости лицо, припухшие от укусов губы и злой блеск в глазах, едва ли не похожий на молнии громовержца, напомнили…

Cherchez la femme, чудовище!

К столу я явилась в нежно-сиреневом шёлковом платье в крупную белую ромашку, с запахом на груди и спине и струившейся по бёдрам юбке. Это платье — чистая провокация: потяни с плеч — и половинки лифа спадут по рукам, оставляя меня по пояс обнажённой… с капелькой лунного камня на тончайшей цепочке, скрывшимся между грудей.

Энвер прекратил жевать, ощупывая меня взглядом так, что я испугалась, не отобедает ли он сейчас мной на этом длинном столе. Щёки снова зарделись от злости на собственное тело, мгновенно отозвавшееся на зов мужских феромонов — соски застыли камешками и торчали вызывающе, не отпуская взгляда божественного мерзавца.