Иероглиф счастья - Валери Стайл (2002)

В этот момент она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд, упорный и какой-то инстинктивно знакомый и тревожащий.

Она повернулась и от неожиданности чуть не нырнула обратно в воду. Даже машинально протерла глаза и тряхнула головой. Этого просто не может быть. Над бассейном, на самой его кромке, высился хорошо знакомый в прошлом силуэт мужчины, рослого, широкоплечего, мускулистого, как будто сошедшего с рекламы спортивных товаров. На нем были легкие белые брюки, белая рубашка с короткими рукавами и расстегнутым воротом и белые теннисные туфли. Как всегда, все подобрано в тон и соответствует антуражу. Рядом с ним стояла большая дорожная сумка синего цвета с еще не снятым ярлыком авиационной компании. Он заметил ее реакцию и обезоруживающе, виновато и даже как-то непривычно робко улыбнулся.

- Это действительно я сам, Сузи, а не привидение. Я не стал предупреждать тебя о своем приезде, побоялся, что ты куда-нибудь исчезнешь. Только не надо сразу уходить. Постарайся вначале меня выслушать.

На звуки его голоса первым среагировал ребенок, до этого лежавший спокойно поперек надувного матраса лицом вниз. Он молча развернулся лицом к пришельцу и на всякий случай подплыл поближе к матери, подгребая ладошками, как тюлень ластами. Его круглые голубые глаза пристально и с недоверием уставились на незнакомого дядю.

При виде малыша Стивен замер и замолчал. Только его глаза метнулись несколько раз с нее на ребенка, и в них постепенно отразился целый каскад эмоций - вопрос, догадка, понимание, недоверие, смятение, радость.

Его хриплый голос разорвал нависшую тишину, но он только смог даже не спросить, а скорее просто утвердительно выдавить из себя:

- Мой ребенок!..

Она понимала, что все идет не так, как надо. Первой мыслью было осознание того, что надо что-то сказать и сделать, чтобы остановить этот не правильно начавшийся и не правильно идущий процесс. Но она не знала, что именно надлежит совершить в этой ситуации. И как себя вообще вести? Даже само ведение диалога в этом неудобном положении - стоя по пояс в воде в одном купальнике - казалось нелепым. Надо хотя бы вылезти из воды и накинуть халат, чтобы чувствовать себя на равных.

Слишком силен был эффект неожиданности, ее психологической неготовности к такому повороту событий и их быстрому и решительному развитию. Трудно и практически невозможно было сопротивляться такому натиску реалий жизни и извержению подспудных человеческих эмоций. Она не в состоянии была сейчас лгать, что-то скрывать и изворачиваться. Не было даже сил сопротивляться естествен ному ходу вещей. Поэтому она не стала ни отрицать, ни подтверждать, а просто, как-то обыденно и негромко сказала:

- Его зовут Бобби. И скоро у него день рождения.

- Сын. Значит, у меня есть сын! - Стивен, похоже неожиданно даже для самого себя, вдруг спрыгнул прямо в воду и пошел к нему, подхватил его на руки и высоко поднял в воздух перед собой, жадно вглядываясь в лицо. - Ну, здравствуй, Бобби. Какой ты уже большой. И прости меня, если можешь. Я был плохим отцом, но я исправлюсь.

Малыш на удивление вел себя совершенно спокойно, видимо бессознательно чувствуя уверенность и безопасность в сильных и родственных мужских руках. Да и вообще, с ревностью подумала Сюзанна, ребенок слишком общительный и как хамелеон мгновенно становится похожим на любого стоящего рядом родственника. Вот и сейчас в нем сразу как-то резко проступили европейские черты Стивена, а рядом с дедом он обычно больше похож на китайца. Такой в жизни не пропадет. Да еще доверчиво обнял вновь обретенного близкого родственника за шею, когда тот стал подниматься вместе с ним из бассейна.

В ее голове запоздало мелькнула мысль: а не слишком ли рано этот пришелец из другого, уже забытого мира ведет себя как дома? И почему он это себе позволяет? Ведь они только начали разговор, и она совсем не собирается сдаваться.