Рыцарь любви - Эмма Орци (2014)

Ноги Маргариты страшно ныли, дрожащие колени подгибались от усталости после трех бессонных ночей и двухчасовой ходьбы по довольно грязной, скользкой дороге, но она все шла не останавливаясь, как во сне, почти не отдавая себе отчета, что происходит вокруг нее.

Услышав, что повозка остановилась, она поняла, что они достигли перекрестка и тропинки, ведущей на прибрежные утесы, к хижине Бланшара. Сквозь низкие кусты, окаймлявшие дорогу, она различила фигуру Шовелена, вылезшего из тележки.

– Далеко ли до хижины? – спросил он.

– Здесь совсем рядом, гражданин, она стоит как раз на половине спуска к морю.

– Потом нам уже не придется разговаривать, – продолжал Шовелен, – поэтому запомните каждое мое слово так, как будто от этого зависит ваша жизнь… может быть, оно так и есть, – добавил он с жестокой усмешкой.

– Солдат великой республики никогда не забывает данных ему приказаний, – быстро ответил Дега.

– Дойдя до хижины, узнайте осторожно, что делается внутри. Если высокий англичанин там, подайте знак товарищам и бросайтесь в хижину, чтобы перехватить всех, кто там будет, прежде чем они успеют взяться за оружие. Помните, англичанин очень силен: на него одного нужно по крайней мере четверых. Если изменники в хижине одни, стерегите их до прихода англичанина. Берегитесь, чтобы они ничего не заподозрили и не предупредили его криками или выстрелами. Ну, в путь! Да тише!

– А как быть с жидом, гражданин? – спросил Дега, когда солдаты, как безмолвные тени, гуськом потянулись по узкой тропинке.

– Я и забыл о нем. Эй ты, Аарон, Моисей или как там тебя звать! – презрительно обратился Шовелен к еврею, смиренно стоявшему около лошади.

– Бенджамин Розенбаум, ваша милость, – поспешил ответить тот.

– Будешь ждать нашего возвращения, не делая ни малейшего шума, не произнося ни единого звука… Понимаешь?

– Но, ваша милость… – умоляющим голосом начал еврей.

– Никаких «но»! – сказал Шовелен так грозно, что еврей весь затрясся от страха. – Если я не найду тебя здесь с твоим одром и тележкой, можешь быть уверен, что я всюду отыщу тебя, и ты немедленно получишь должное наказание. Слышишь?

– Да, ваша милость, – дрожащим голосом ответил еврей. – Клянусь Авраамом, Исааком и Иаковом, я исполню в точности ваше приказание… но я старый, слабый человек и… боюсь… Неужели же, если сюда без вас придут ночные мародеры и я стану звать на помощь, вы… захотите лишить меня жизни?

– Не отправить ли его обратно в Кале, гражданин? – вмешался Дега.

– Нет, лошадь может нам понадобиться под раненых, – многозначительно усмехнулся Шовелен. – Ты, старый негодный трус, отправишься с нами, – обратился он к еврею. – Дега, завяжите ему рот, да поплотнее, чтобы он как-нибудь не заорал некстати. Живо!Лошадь свели с дороги и спрятали в кустах, затем все трое поодиночке двинулись вперед, и вскоре их шаги замерли в отдалении.

Глава 28

Маргарита осторожно шла за ними. Грязь, налипшая на ее башмаки, так затрудняла движения, что она решилась снять их и идти в одних чулках. На открытой тропинке было совсем сухо, колючая трава резала ей ноги, но она не чувствовала ни боли, ни усталости и думала только об одном: предупредить людей в хижине о надвигающейся опасности. Но будет ли ее крик услышан? До хижины, может быть, еще далеко.