Рыцарь любви - Эмма Орци (2014)

– Теперь, когда вы знаете, как я люблю Жюльетту, – обратился к нему Дерулед, – обещайте мне позаботиться о ней, когда меня казнят! Спасите ее!

Загадочная улыбка осветила лицо сэра Перси.

– Спасти ее? Кому же вы приписываете сверхъестественную силу, необходимую для этого: мне или Лиге Алого Первоцвета?

– Вам, – серьезно ответил Дерулед.

– Ну, сделаю что могу: постараюсь… по мере сил, – с той же улыбкой ответил Блейкни.

Глава 8

Наступил день, необычайно трудный для Фукье-Тенви-ля. Целых восемь часов ушло на суд по обвинению тридцати пяти лиц в измене республике. Тенвиль был неутомим и положительно превзошел себя: из тридцати пяти подсудимых тридцати был вынесен смертный приговор.

Жаркий августовский день уже склонялся к закату, и вечерние тени начали окутывать длинный неуютный зал, где заседало это подобие суда. В самом конце зала, на грубой деревянной скамье, перед пюпитром, заваленным бумагами, восседал гражданин председатель суда. Над его головой на голой стене красовались слова: «Республика, единая и нераздельная», под ним девиз: «Свобода, равенство, братство». Четыре чиновника вносили в объемистую книгу «Протоколы революционного трибунала», запись гнуснейших в мире преступлений. Против председателя на более низкой скамье уселся гражданин Фукье-Тенвиль, успевший отдохнуть и освежиться. На каждом пюпитре, бросая причудливые тени на лица чиновников и на белые стены со зловещими девизами, горела сальная свеча. Окруженный решеткой помост в центре зала дожидался подсудимых, против него спускалась с потолка медная, с зеленым абажуром, лампа.

Вдоль длинных стен зала стояли в три ряда прекрасные дубовые скамьи, захваченные из собора Парижской Богоматери и других церквей. Вместо благочестивых молельщиков на них восседали зрители страшной комедии несчастных, которых через несколько часов ждал эшафот. Первый ряд предназначался для граждан депутатов, желающих присутствовать на суде, обязанностью их было следить за правильным ведением дела. Почти все скамьи были заняты. Тут находились гражданин Мерлен, министр «правосудия», против него – гражданин министр Лебрен, далее Робеспьер, все еще в полной силе своей власти, и много других известных лиц. На конце скамьи отчетливо выделялась фигура Деруледа со скрещенными на груди руками.

Гражданин председатель позвонил в колокольчик, и двери для публики открылись. О, что это были за подонки общества! Женщины растрепанные, едва одетые, с ужасными испитыми лицами, все они устремились занять места поближе к несчастным жертвам. Были здесь и дети с бледными, исхудалыми от голода личиками. Эти дети видели смерть во всем ее ужасе, теперь они нетерпеливо ожидали интересного зрелища.

– Введите подсудимых! – раздался голос председателя.

Подсудимые входили по одному, в сопровождении солдат национальной гвардии: их вводили на помост, где они выслушивали обвинительный акт, который читал Фукье-Тенвиль.

После того как двое были приговорены к смерти, несколько человек – к галерам и три женщины – к заключению в исправительном доме, наступила очередь Жюльетты. Она вышла совершенно спокойно, необыкновенно прекрасная в своем простеньком сером платье, опоясанном черной лентой, с мягкой белой косынкой на груди. Из-под белого чепчика выбивались роскошные золотистые волосы, детское личико было очень бледно, но вполне спокойно. Как бы не сознавая окружающей обстановки, она твердой поступью взошла на помост, не глядя по сторонам, и потому не видела Деруледа.

«Приговор над Жюльеттой Марни был произнесен 25 фрюк тидора, в семь часов, гражданином Фукье-Тенвилем, и подсудимая выслушала его совершенно спокойно, почти равнодушно», – гласит исторический документ.