Марджори - Герман Вук (1995)

— Мне было восемнадцать лет, — произнес Ноэль, луна стояла за его спиной, и его лицо было бы совсем невидимым, если бы не зажженная сигарета, — когда я в первый раз переспал с женщиной. Я был руководителем драматического кружка в детском лагере, а она — матерью одного из детей. Посмотрев на нее, ты бы сказала: это самая что ни на есть безобидная женщина. Черт! Образование заставляет меня чувствовать себя грязным, когда в мыслях возвращаюсь к ней, хотя я пытаюсь никогда не делать этого…

— Послушай, Ноэль, я не хочу слышать о твоем прошлом. Ты для меня ничто.

— Воспользуйся моим советом и слушай. Тебе лучше знать обо всем этом… Вплоть до того времени я чувствовал стеснение, даже когда просто думал об отношениях между мужчиной и женщиной. Но миссис Деринг, так ее звали, сделала все очень простым, раз и навсегда. Я сильно изменился после этого Мой отец быстро заметил произошедшую перемену. «Должен женить тебя, Саул, это единственная вещь, способная исправить тебя, остепенить». В колледже я не получал хороших отметок. И это после того, как закончил самую лучшую среднюю школу в штате Нью-Йорк и тесты на интеллект показали, что у меня прекрасные способности. Видишь ли, мой отец хотел, чтобы я пошел учиться на юриста, я мечтал о другой профессии… ну, тебе нужно знать, что моя мать и сестра приняли мою сторону в этой истории. Давай будем считать точно установленным фактом, что я был тогда никому не нужным бездельником и находился на грани изгнания из Корнелла, которое опозорило бы имя главного судьи Эйрманна. Мой отец, Марджори, и я говорю об этом с сожалением, самое напыщенное ничтожество в мире, и он успешно подавлял, пересиливал всех людей, с которыми имел дело, за исключением меня… хотя именно это было главной целью его жизни…

Но дело было совсем не в этом. Я был совершенно согласен сделать все, что он захочет. Я хотел исправиться и остепениться, если это только было возможно. Мне не очень-то нравилось быть никчемным бездельником. Но тогда я совсем не понимал себя. Узнав о желании моего отца, я начал появляться среди хороших девушек Вест-Сайда. Я, должно быть, назначил в свое время свидания девяти десятым из них. Вот так я стал знатоком Ширли. Я ходил гулять с Ширли после Ширли. Этому не было конца. Она была повсюду. Я слышал о какой-нибудь новой хорошенькой девушке — Сюзан Рэйн, Хелен Хаплен, Джуди Моррис, имя не имело значения. Я звонил ей, договаривался о встрече, шел к нужному дому, она открывала дверь — и там оказывалась Ширли. В различных платьях, с различными телами, смотрящая на меня другими глазами, но смотрящая на меня тем же самым неменяющимся взглядом, взглядом Ширли. Хорошо выглядевшая девушка, мать следующего поколения, которую заставляли быть веселой и вести себя по-детски, хотя это и не могло скрыть просвечивавшую тусклость личности, как проглядывают серые камни сквозь траву в Центральном парке. Позади нее, каждый второй раз, стояла ее мать, отпугивая непрошеного гостя, с таким же лицом, как и у матери Сюзан или Хелен, только чуть более или менее грубым, морщинистым или одутловатым, на котором была заметна неприкрытая тусклость личности, о Боже!

Ноэль встал и начал ходить взад и вперед, его каблуки громко стучали.