Марджори - Герман Вук (1995)

На нем было бледно-лиловое трико очень большого размера, которое натягивалось от колен до подмышек, белые шелковые чулки, темно-красные лакированные башмаки, с серебристой отделкой пиджак темно-красного цвета, едва закрывавший его плечи. На голове была очень маленькая плоская шляпа матадора с двумя темно-красными помпонами. Сбоку к поясу вместо шпаги был прикреплен громадный нож, которым мясник разделывал туши. Когда Самсон-Аарон рысью въезжал на арену, его огромный живот подпрыгивал в натянутом трико, грозившем лопнуть, как непомерно раздутый бледно-лиловый воздушный шар. Всадник был таким грузным, что казалось, будто он свисал по обе стороны своей костлявой клячи. На его лице была мрачная усмешка, когда он кланялся подобающим образом. Марджори и миссис Моргенштерн начали громко хохотать над его причудливым, смешным видом, как только дядя появился на арене, и даже папа Марджори после упорного ворчания запрокинул голову и рассмеялся, а это редко с ним случалось. По всей лужайке раздавались аплодисменты и хохот. Самсон-Аарон объехал не спеша арену по кругу, приподняв свою маленькую шляпу и приветствуя зрителей, и потом удалился, оставив зрителей, продолжавших смеяться. Музыканты промаршировали за ним и вернулись в оркестр. После этого тореадоры разошлись по разным концам арены и заняли свои места, они стояли, грозно подняв для атаки картонное оружие.

Раздался звук охотничьего рога, и на арене появился фыркающий бык.

Этот бык был необыкновенно похож на настоящего. Падлс Подел нес голову, а заднюю часть изображал сварливый рабочий сцены, который очень гордился своей ролью. В течение четырех лет эта пара мастерски играла роль увертливого, устрашающего быка, подражала его походке и поведению. У животного были ужасные широко раскрытые глаза, которые могли вращаться и закрываться. Рот с неровными зубами открывался и закрывался с помощью тесемки, иногда из него высовывался громадный красный язык.

Сначала животное било копытом по земле и пыхтело, кружась в середине арены, затем бык издал страшный рев и пошел прямо туда, где сидела семья Моргенштернов. Его глаза смотрели пристально на них, его острые изогнутые рога плясали в воздухе, приближались, и казалось, что они вот-вот вонзятся в зрителей. Рот быка был широко открыт, обнажая ужасную красную пасть. При этом зверь дико ревел. Тореадоры с пронзительными криками бросались по очереди на него, безуспешно преграждая ему путь; и когда бык очутился возле зрителей, Марджори немного испугалась, что было совсем непохоже на нее. Некоторые из гостей, сидящие впереди, быстро наклонили головы и пригнулись, а одна полная девушка, визжа, убежала. В нескольких дюймах от стульев бык внезапно остановился, услышав голоса людей, которые сообщали о перерыве. Когда полная девушка робко возвращалась на свое место, язык высунулся изо рта быка и лизнул ей руку; затем бык понюхал ее сзади, начал вращать глазами и брыкнул задними ногами в воздухе.

После перерыва коррида продолжалась. За десять минут боя тореадоры были рассеяны, а некоторые из них лежали на траве, вероятно, пронзенные рогами быка насмерть. Рассвирепевший бык, тяжело дыша, стоял в центре арены; он был украшен лентами из крепа, его язык свисал почти на три фута. Оркестр заиграл арию Тореадора, и Самсон-Аарон вышел, переваливаясь, на арену. У него был большой нож мясника, прикрепленный к ремню для правки бритв.