Марджори - Герман Вук (1995)

— Нет, нет, спасибо, мистер Зигельман, я уже натанцевалась.

— Хорас. Мы можем перейти на ты. Я чувствую, что мы будем видеться чаще. — Он многозначительно одарил ее игривой улыбкой. — Этот Ноэль, он отличный парень, да? Бьюсь об заклад, что он самый одаренный человек, которого я когда-либо встречал. Я всегда говорил, что если он однажды женится на рассудительной девушке, которая немного утихомирит его, то к нему очень быстро придет известность. Он неуправляемый человек, такие люди бывают объектом зависти до каких-то пор. Я ему больше не завидую. В какой-то степени я к нему привык. Я не могу утверждать точно, но мне кажется, что последние несколько лет он грустит, чувствует одиночество, понимаете, не может добиться желаемого.

— Мы обо всем договорились, Мардж, — вернувшись, сообщила Моника. — Как только погода наладится, вы приедете к нам в гости. Мой отпрыск будет к вам приставать, обязательно испачкает вас мороженым, но мы хорошо проведем время.

— Отлично.

— При условии, что Мардж еще будет со мной общаться, — добавил Ноэль.

Моника, взяв Марджори за руку, чмокнула ее.

— Пока, дорогая, вы так милы. Не обращайте на меня внимания, я сентиментальна, когда выпью. — Отвези меня домой, Хорас. Хорас, послушай меня, «Норас». — Она притянула к себе Ноэля и быстро поцеловала его в щеку. — До свидания, негодник. Поторопись, последуй примеру Билли.

— Да ну, — отозвался Ноэль, глядя ей вслед, — она завязла в семейной жизни. Обычно она подает мне руку.

— Я тоже не люблю целовать своего брата, это как-то глупо. Она обаятельна, неудивительно, что ты так ее любишь.

— Кто тебе это сказал? Она скучна, провинциальная неряха с домом, кишащим детьми.

— Ты мне сам об этом говорил, когда мы были в лагере. Ты также говорил, что Хорас — это кусок свиного сала. Мне кажется, ты ошибался. Он приятный человек.

— Неужели, я так говорил про Хораса? Это очень точное определение. Мы что, идем на улицу?

В отделанном зеркалами холле часть диванов была скрыта от любопытных глаз искусственными пальмами в зеленых кадушках, на них сидели задушевно беседующие парочки, держали друг друга за руку, целовались.

— Вот видишь? — произнес Ноэль. — Процесс знакомства продвигается вперед. Как жаль, что не пришел доктор Макс. Вам светят звезды, зачем же упускать случай…

— У меня, должно быть, отсутствует чувство юмора. Думаю, это уже не смешно.

— Ты становишься ранимой.

— Это на меня не действует.

— Я исключу эту шутку из своего репертуара. Больше ее не услышишь.

— Благодарю.

— Я буду скучать по Максу, он мне уже начал нравиться.

Они проходили мимо комнаты отдыха для женщин. Фил Бойхэм стоял, прислонившись к стене, волосы у него были сильно взъерошены, на губах играла изможденная улыбка.

— Привет, Розалинда в порядке? — спросила Марджори.

— Надеюсь, надеюсь, ей немного нехорошо.

— Мне ей помочь?

— Нет, нет, с ней сейчас женщины.

Они отошли, и Марджори спросила:

— Может быть, ты мне объяснишь, почему женатые люди так страдают на подобных мероприятиях?

— О Боже, что за вопрос! Конечно, чтобы забыться, — ответил Ноэль. — Хотят забыть несбывшиеся надежды и свое осознание этого. Желают забыть денежные проблемы, не думать о друзьях, купивших более дорогие, чем у них, машины, о хворающих детях, о бессонных ночах, о выкидышах, об оставленных любовницах, об обыденности каждодневного секса, о тещах и свекровях, отравляющих жизнь.

— Ты говоришь о семейной жизни, как о сплошном кошмаре.

— Разве? Я не имел это в виду. Время идет, дорога становится все уже и уже, и когда-то ты понимаешь, что женитьба — неизбежность. Это не помогает, но все равно ты это должен сделать, а после свадьбы жизнь предстает перед тобой как череда все менее приятных альтернатив. А ты удивляешься, почему женатые люди напиваются.