Венгерская рапсодия - Джастин Элиот, Шарлотта Штейн, Кэй Джейби (2014)

Я дотянулась до адвила, потом кофе и – на диван, пока он опускается в желудок, задумавшись над тем, есть ли способ вычеркнуть события прошлого вечера из истории. Это было так не похоже на меня. Что со мной случилось? В Будапеште я уже другой человек?

Растрепанная красная роза, заброшенная Яношем на балкон, заставила меня перевести взгляд с вазы на стену над камином. Он возбуждал меня накануне и на самом деле мог оказаться лучше, чем я. Он говорит то, что думает, он честен в своих эмоциях. А я просто пустышка, унылая пустышка. С огромной прорехой в том месте, где должна быть личность.

Я закрыла лицо подушкой и застонала от безысходности и отвращения к самой себе.

Именно такой меня увидел Янош, когда вошел 5 через минут.

– Эй, все не так плохо, – сказал он мягко.

Я услышала, как зашуршал бумажный пакет, и приподняла край подушки, чтобы подглядеть.

– У меня есть лучшее лекарство от похмелья.

Он выглядел до безобразия здоровым и энергичным. Он забрал у меня подушку, взял мою руку и приподнял, усадив на диван, прежде чем оккупировать место рядом. Он достал из пакета две напоминающие пиццу лепешки.

– Лангош, – сказал он, протягивая мне один из них.

– Что это?

Выглядело и пахло оно как инфаркт в пакете. Мои пальцы уже были в масле, когда я взяла его, с него тек сыр, сметана и бекон.

– Любимая венгерская закуска, – сказал он с ухмылкой, – у нас часто похмелье.

Я робко смотрела на него.

– Я слишком много вчера выпила.

– Не так много.

– Для меня много.

От запаха теста у меня скрутило желудок, и я вернула ему лангош.

– Не думаю, что осилю. Не сейчас.

– Мы можем позже разогреть, – сказал он, откусывая свой.

– Спасибо, – я смотрела, как он жадно поедает маслянистое, жирное тесто со свойственной ему энергией.

– Ты же не захотела, – заметил он.

– Нет, не за эту… пиццу. За то, что позаботился обо мне вчера, я жутко напилась. Это было очень мило с твоей стороны.

Он с недоумением уставился на меня, пережевывая, пока наконец не проглотил этот огромный кусок теста.

– Думаешь, я оставлю тебя в таком состоянии? Пьяную в незнакомом городе? Мне обидно это слышать.

– Извини. Тем не менее я благодарна тебе.

Он молча доел, потом встал.

– Я покажу тебе достопримечательности, – заявил он.

Я побледнела, и тошнота поднялась от желудка к самому горлу.

– Я собиралась вернуться в кровать.

– Хочешь потерять весь день? Сегодня прекрасный день!

– Так же тепло, как вчера?

– Нет-нет, прохладно, приятно, немного ветрено. Прекрасный день, чтобы посетить Рыбацкий бастион.

– А тебе не надо работать?

– Я взял выходной. Завтра я, может, поищу место для керта. Можешь пойти со мной, если хочешь.

– А, ладно. Я с удовольствием.

Предстоящее мероприятие, связанное с бизнесом, почему-то приободрило меня.

– Давай выпьем кофе и пойдем.

– Отличный план.

– Это Венгерский парламент, видишь? А это остров Маргит, там много хороших спа-центров и бассейнов.

Я молчала, слишком завороженная белыми каменными арками в неороманском стиле, чтобы отвечать. Янош был прав, сегодня было свежее, прохладный бриз трепал мои волосы, и мне то и дело приходилось убирать их с лица. Голова становилась яснее медленно, но верно. Я смотрела, как солнце искрилось на глади красивого, но не очень голубого Дуная. Средневековые крыши и улочки сказочных пряничных домиков спускались от бастиона к набережной, напоминая мне сериал Гримм. Будапешт представлялся самым восхитительным местом на Земле.

И мужчина рядом со мной только подтверждал это мнение.

Он уже показал мне Замок Будды и церковь Матьяша, без сомнения, довольный тем, что с лихвой удовлетворяет мои туристические запросы. Теперь мы стояли под строгим взглядом статуи, уже словно сами ставшие частью панорамы города.