Весеннее пробуждение - Тери Браун (2014)

У Ровены заныло сердце, а щеки вспыхнули от стыда при воспоминании о том, как она обошлась с Пруденс и даже после этого трусливо избегала с ней встреч. Она знала, что Пруденс злится, но разве не лучше попытаться разрешить ссору и выслушать заслуженные упреки, чем навсегда потерять Пруденс? Ровена твердо решила зайти к Пруденс в следующий раз, когда окажется в Лондоне, и вымолить прощение. Даже если Пруденс не простит ее, по крайней мере, она попытается.

Ровена ощутила, как с плеч упал тяжелый груз. Она закрыла глаза, поудобнее прижалась к сиденью и принялась ждать, когда утихнет ненастье.

Глава тринадцатая

Пруденс занималась обычными утренними делами, но на сердце лежала тяжесть, и каждое движение давалось ей с трудом. Вместо того чтобы встречать праздник с заботливым мужем, она грустила одна и гадала, любит ли Эндрю ее по-прежнему и простит ли когда-нибудь. Мюриэль и Кейти пригласили ее встретить Рождество у них, и Пруденс неохотно согласилась. Ей казалось, что вечер дома в одиночестве будет заслуженным наказанием за то, что она сделала, как будто томительные недели в ожидании весточки от мужа уже не были достаточной карой.

Но все же она решила отметить праздник с Кейти, Мюриэль и их квартирантками. Компания собиралась исключительно женская. Пруденс оставалось только закончить со стиркой, и можно будет собираться в гости. В канун Рождества вряд ли еще кто-нибудь из жильцов надумает стирать, так что подвал в ее полном распоряжении.

Сырой подвал, как обычно, нагонял страх, а стирка сводила с ума своей монотонностью. Пруденс боялась даже думать о том, что скоро придется стирать еще и пеленки. Она взмолилась, чтобы у них с Эндрю появилась возможность нанять помощницу раньше, чем они обзаведутся еще детьми.

В сердце кольнула тревога. Теперь в любые планы следовало добавлять одно условие: если муж вернется с войны.

В последнее время она просматривала напечатанные в газетах списки погибших с маниакальной увлеченностью ипохондрика, изучающего аннотации к лекарствам. С болью узнавая имена знакомых с детства молодых людей, она думала о том, были ли они женаты и как встретили семьи известие об их смерти.

Решительно выбросив из головы мрачные мысли, Пруденс прополоскала белье, отжала валиком. Одно утешало ее: Эндрю не на фронте. Муж в безопасности, насколько это возможно, когда идет война. Скатав белье в мокрые свертки, Пруденс положила их в корзину для стирки. Подъем по двум лестничным пролетам теперь отнимал намного больше сил, чем раньше.

Она поднялась по лестнице, следя, куда ставит ногу. Живот вырос не сильно, хотя выглядел так, словно под блузкой прятался мяч для регби. Но чувство равновесия так и не пришло в норму, а для полного счастья ей не хватало только скатиться с лестницы.

В квартире Пруденс натянула веревку в маленькой гостиной и подкинула в печку угля. Она должна была принести к праздничному ужину сливовый пудинг, но, зная ее кулинарные способности, Мюриэль велела купить заготовку для пудинга в лавке и сварить дома. Девушка проверила, достаточно ли в кастрюле воды, и подошла к окну. Время от времени по дороге проезжал автомобиль – возможно, его пассажиры спешили на семейный праздничный ужин.

Пруденс беспокойно барабанила пальцами по холодному окну и никак не могла понять, отчего на душе так тревожно. Она подышала на стекло, наблюдая за туманным пятном, пока оно не начало испаряться от тепла в комнате. Хотя сначала она обрадовалась, что есть куда пойти на Рождество, сейчас Пруденс подумала, что охотнее осталась бы дома.

«Ты просто капризничаешь», – укорила она себя. Да, в ее положении это бывало. Пруденс посмотрела на живот.

– Гораций, перестань, – велела она мячику для регби. – Ты еще даже не родился, а уже заставляешь свою бедную мамочку волноваться. – Вздохнув, она с любовью погладила живот. – Прости, Гораций. Ты не виноват в том, что происходит.