Китайская невеста - Майкл Скотт (1996)

На Джонатана произвели приятное впечатление скромность Шан-Вэя и его готовность помогать жене в ее деятельности. Сначала Чарльз испытывал неловкость в присутствии мужа молодой женщины, своей бывшей любовницы, но вскоре ему стало очевидно, что Молинда и Шан питали друг к другу глубокое уважение, так что он принял участие в беседе, избавившись от сдерживавшей его поначалу замкнутости.

В ту ночь кузены спали на толстых матрацах, покрытых шелковыми накидками, а рано поутру служанки, прислуживавшие им, подали тазы с горячей водой для мытья и бритья.

— Молинде не составит большого труда привыкнуть к императорскому образу жизни, — со смехом заметил Чарльз.

Большую часть следующего дня они провели в седле, прибыв перед закатом в портовый город Тяньцзинь. Осматривая старинный форт, контролировавший прибрежную зону, Джонатан был ошеломлен каменными изваяниями драконов, леопардов и львов, восседавших на внешних стенах крепости. Эти статуи вместе с огромной каменной головой черепахи — символом бессмертия — были возведены с целью защиты обороняющихся от их врагов. Однако пользы от них в бою было не больше, чем от ветхих пушек, нацеленных в сторону моря, некоторым из которых насчитывалось лет по тысяче. Если бы англичане решили напасть на Тяньцзинь, орудия их кораблей в несколько минут обратили бы этот древний форт в пыль.

Крохотные сампаны, уже поджидавшие путешественников и их стражей из Общества Быков, тотчас же перевезли всех на императорскую джонку. Джонатана и Чарльза удивило единственное огромное весло, шире самого сампана, которым орудовал гребец, держась за его длинный конец. Средняя часть весла была зажата в приспособление, весьма похожее на уключину. Человек, казалось, едва прилагал усилия, а судно тем не менее довольно легко скользило по спокойным водам бухты.

Императорская джонка с невероятно высоким бушпритом и квадратной площадкой на носу стояла на якоре, паруса свернуты. Капитан, в расшитой золотом униформе желтого цвета, приветствовал пассажиров на борту своего судна. Две очень просторных кабины располагались по каждому борту судна, и два представителя западного полушария, привыкшие к тесноте кают на своих кораблях, с удивлением озирались по сторонам. Переборки каюты были задрапированы дамасским шелком, при желании на больших окнах можно было опустить шторы из плотного шелка с вышивкой. Обстановка состояла из двух полноразмерных диванов, стола с резными ножками в форме лап дракона и нескольких кресел на трех ножках. В бесценных вазах из тончайшего фарфора стояли живые цветы. Увидев же угольную жаровню, с помощью которой каюта обогревалась в холодную погоду, Чарльз тихонько присвистнул.

— Сделай мне такую же кабину на одном из твоих будущих клиперов, Джонни, — сказал он, — и я никогда в жизни не сойду на берег!

Кузены отправились на палубу посмотреть, как джонка снимается с якоря. Команда из тридцати человек разделилась на три части, каждую из которых возглавлял младший офицер. Приказов, как таковых, никто не отдавал. Вместо этого капитан затянул песню, младшие офицеры подхватили припев, и паруса, изготовленные из циновок, прошитых для прочности в поперечном направлении, одновременно взвились на двух мачтах. Затем подняли якорь, и в то же самое время три матроса, вращая деревянное огромное колесо, без всякого указания капитана, опустили огромный неуклюжий руль.

— Поразительно, — произнес Чарльз, когда паруса поймали ветер и джонка резво двинулась к выходу из бухты, — водоизмещение судна, наверное, около четырех тысяч тонн, дно плоское и нет киля. Удивляюсь, как капитану удается вести такое судно.